- Но стопроцентной уверенности у вас нет?
- Подтвердить под присягой их отсутствие не могу.
- Но вы в данный момент даете показания под присягой. Итак, можете вы поручиться, что таких людей нет?
- Не могу.
- Выходит, если другой работник вашей организации, равный вам по квалификации, вознамерится проследить наркотики, принадлежащие третьему лицу, он прибегнет все к тому же препарату "шестьсот восемьдесят два сорок девять"?
- Ваша Честь, - обратился к судье Карл Харлей, - мне кажется, что это просто мелочные придирки.
- Протест отклоняется, - возразил судья Тэлфорд. - Пусть свидетель ответит на этот вопрос.
- В общем, конечно, - сказал Ломакс, - будучи предельно откровенным, я вынужден заявить, что обстоятельства, вами подразумеваемые, абсолютно нереальны. Но в принципе такая ситуация возможна. Да, возможна.
- Вы с большой неохотой пошли на откровенность?
- Да нет, ничего подобного.
- С некоторым колебанием?
- Ну, разумеется... все-таки я в щепетильном положении.
- Ваше положение мешает вам быть честным?
- Конечно же, нет.
- Почему же вы колеблетесь?
- Меня волнуют последствия моего ответа.
- Значит, не правдивость, а последствия?
- В каком-то смысле, да.
- Получается, вы взвешивали последствия?
- Да.
- И при определенных обстоятельствах воздержались бы от ответа?
- Этого я не говорил.
- Вы не говорили, ваше поведение говорило за вас. Спасибо. У меня все.
- Больше вопросов нет, - объявил Карл Харлей.
Мистер Ломакс встал, собираясь покинуть кресло для дачи свидетельских показаний. Заместитель окружного прокурора зашептался о чем то со своим помощником Медисоном Ирвином. Наконец он встал и заявил:
- Нам хотелось бы вернуть мистера Ломакса на свидетельское место... Мы забыли задать ему еще один вопрос.
- Видимо, адвокат избежал ловушки, задавая не те вопросы, на которые делало ставку обвинение, - усмехнулся Мейсон.
Карл Харлей сердито повернулся к Перри Мейсону, но тут же, осознав комизм ситуации, подчеркнутый улыбкой судьи Тэлфорда, сказал:
- Прошу свидетеля вернуться на место.
Ломакс снова занял кресло для дачи свидетельских показаний.
- А не обнаружили вы еще чьи-нибудь отпечатки пальцев на фляге, фигурирующей как экспонат номер один?
- Да, сэр, обнаружил.
- Вы идентифицировали их?
- Да, сэр. В трех случаях.
- Вы сфотографировали их?
- Да, сэр, вот они.
- Прошу суд маркировать их в качестве экспонатов под номерами шесть, семь и восемь, - предложил Карл Харлей.
- Принимаю ваше предложение, - заявил судья Тэлфорд.
- Известно вам, чьи это отпечатки?
- Да, сэр.
- Чьи же?
- Подсудимой, Стефани Малден.
- Как вы установили данное обстоятельство?
- Сравнив эти отпечатки с отпечатками пальцев, взятыми непосредственно у подсудимой.
- А вот теперь, - ухмыльнулся заместитель окружного прокурора прямо в лицо Мейсону, - вы можете возобновить перекрестный допрос.
- Мистер Ломакс, - улыбнулся свидетелю Мейсон, - вы обговаривали свои показания с господином заместителем окружного прокурора заранее?
- Естественно, я объяснил ему, каким должно быть его выступление, встрепенулся Карл Харлей. - В конце концов, здесь ведь не Суд Присяжных. Зачем же задавать подобные вопросы?
- Чтобы получить на них ответ, - сообщил Мейсон.
- Отвечайте на вопрос, - приказал судья Тэлфорд.
- Да, сэр, обговаривали.
- И обговаривали, в частности, схему показаний?
- Я не совсем понял вопрос, господин адвокат.
- Не рекомендовал ли вам мистер Харлей предъявить Суду во время допроса отпечатки доктора Малдена, и только. А уж на перекрестном допросе, когда я заинтересуюсь другими уликами, вы припрете меня к стенке информацией, что на фляжке найдены отпечатки пальцев моей подзащитной?
Свидетель поерзал в кресле.
- Отвечайте на вопрос! - потребовал Мейсон.
- Ваша Честь, - запротестовал Карл Харлей, - мы впустую тратим драгоценное время. Это же общепринятая практика, что и адвокаты, и обвинители, как правило, обговаривают с ключевым свидетелем стратегию его поведения на процессе, основные тезисы и характер его ответов.
- Мой вопрос несколько шире, - сказал Мейсон, - и я хотел бы получить на него ответ.
- Протест, если таковой имеет место, отклоняется, - распорядился судья Тэлфорд. - Отвечайте на вопрос, мистер Ломакс.
- В общем, дело обстояло именно так, - ответил свидетель.
- И вы пошли на это? - спросил Мейсон.
- А что мне было делать?
- Вы согласились замалчивать обнаружение отпечатков миссис Малден на фляжке до начала перекрестного допроса, а затем при первой же возможности, огорошив меня, запротоколировать этот факт. Верно?
- Ну, в принципе, верно...
- Значит, - подытожил Мейсон, - вы с предубеждением относитесь к подсудимой.
- Что вы, нет, конечно.
- Тогда, ко мне?
- Да нет же, просто я свидетель обвинения.
- Значит, вы предубеждены в пользу обвинителей?
- Мне не нравятся слово "предубежден", - заявил свидетель.
- А мне безразлично, что вам нравится, а что не нравится, - заметил Мейсон. - Я хочу установить, имея на то законное право, наличествует ли в вашей позиции элемент предубеждения. Я выясняю, не предубеждены ли вы в пользу обвинения.
- Не настолько, чтобы исказить в своих показаниях истину.
- Но настолько, чтобы вступить в заговор с прокуратурой и подстроить мне ловушку. Кабы я угодил в нее, пресса представила бы публике подсудимую в самом непривлекательном свете, нанеся громадный ущерб перспективам разбирательства.
- Но, мистер Мейсон, думаю, факты говорят сами за себя.
- О фактах я пока не говорю. Я говорю о вашем поведении, которое само по себе становится в ходе судебного разбирательства значимым фактом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60