Если вы решите предать меня и поклясться в том, что на самом деле не имело места, может, вам удастся отвертеться и простым убийством.
- А в другом случае?
- Я не могу отвечать с полной уверенностью. Если ваш рассказ правдив, я попытаюсь вас вытащить. Если вы мне наврали, я оставляю за собой право выбросить вас за борт. Я предупредил вас об этом, когда только брался за ваше дело и повторяю сейчас - относительно аспекта с кражей денег. Что касается обвинения в убийстве, здесь я не ставлю никаких условий. Начав представлять вас, я останусь с вами до конца.
- Каковы мои шансы, мистер Мейсон? - спросила она.
- В настоящий момент они не очень хороши.
- Двадцать пять из ста?
- Сейчас меньше.
- Десять из ста?
- Я думаю - пять, - ответил адвокат.
- Создается впечатление, что вы подталкиваете меня к тому, чего добивается окружной прокурор.
- Я хочу выяснить, что вы из себя представляете - подводите в трудную минуту или остаетесь верны выбранному курсу.
Внезапно она расплакалась.
- Если я делаю выбор, - сквозь слезы сказала Арлен, - то делаю его навсегда. Я честный игрок.
- Не поддавайтесь ни чьему влиянию, - посоветовал Мейсон. - Делайте то, что считаете лучшим в собственных интересах.
Мейсон встал, кивнул надзирательнице, показывая, что разговор окончен, и ушел.
Выйдя из тюрьмы, адвокат сел в машину и поехал домой.
Открывая дверь квартиры, он услышал, что звонит телефон. Этот номер не значился ни в одном телефонном справочнике и был известен только двоим - Полу Дрейку и Делле Стрит. Мейсон бросился к аппарату.
- Алло! - крикнул он в трубку.
На другом конце прозвучал возбужденный голос Дрейка:
- Ну, мой друг, пока не стоит уходить с корабля.
- Выкладывай!
- День оказался не таким уж неудачным.
- Все, что бы я сегодня ни делал, пошло к чертям собачьим. Скорее бы наступило завтра.
- С клиенткой говорил?
- Да.
- Как она?
- Отвратительно. Рассказала полиции все, что не должна была говорить. Ее собираются осудить за тяжкое убийство первой степени.
- Что может их остановить?
- Окружной прокурор предложил ей сделку. Он согласится на простое убийство, если она поклянется, что я опускал и поднимал жалюзи в доме Балларда, сигнализируя ей.
- Тогда в каком положении оказываешься ты?
- Сажусь в тюрьму за лжесвидетельство. Но я полечу вниз, только лягаясь ногами и размахивая руками. Просто так я не сдамся.
- Что ты собираешься делать?
- Заставлю ее признаться, что они обещали скостить ей срок, если она даст им нужные показания. Я представлю все таким образом, что Гамильтону Бергеру настолько хочется прижать меня к ногтю, что он готов забыть об убийстве первой степени, лишь бы осудить меня и лишить права адвокатской практики.
- Ты сможешь это доказать?
- Вызову Бергера в качестве свидетеля. Покажу ему, где раки зимуют. Ему придется либо признаться, либо начать врать.
- При условии, конечно, что она говорит правду, - заметил Дрейк.
- Подумай сам. У них идеальный случай тяжкого убийства первой степени - и тут они его представляют простым убийством. Вот подтверждение, которое мне требуется.
- А у меня есть хорошая новость, - заявил Дрейк. - Ты выиграл десять долларов.
- Какие еще десять долларов?
- Помнишь, мы сегодня поспорили: цифры в списке Сакетта - это номера украденных купюр или нет?
- О чем ты говоришь, Пол? - голос Мейсона стал резким от возбуждения.
- О списке.
- Откуда ты знаешь?
- Когда позвонил Харви Найлс, я рассказал ему, что случилось с пленкой. Я спросил его, как могло такое произойти. Он клянется, что мой приятель все испортил - или случайно, или преднамеренно. Найлс говорит, что, судя по всему, преднамеренно. Он думает, что, возможно, кто-то узнал, что мы собираемся именно в это фотоателье и подкупил мастера.
- А ты сам как считаешь? - спросил Мейсон.
- Не знаю, Перри, но дело в том, что Харви Найлс вспомнил о том последнем кадре на первой пленке. Он ведь тогда один раз все-таки щелкнул документ, а потом как раз закончилась пленка, он ее поменял и отдал тебе фотоаппарат с новой, на которой было отснято всего четыре кадра. Он пошел в свою лабораторию, проявил первую пленку и выяснил, что последний кадр получился очень четким. Все тридцать шесть прекрасно вышли. Там есть снимки Томаса Сакетта, или Ховарда Прима, или как там его и Хелен Рукер на пляже. Найлс сфотографировал их объятия. Ты помнишь, Сакетт решил, что мы из полиции, когда заметил нас на пляже, и обнял подружку. Ты тогда сразу же понял, что он что-то пытается засунуть ей в купальник. Найлс сумел заснять на пленку этот момент. Снимок очень резкий. При увеличении сразу же видно что-то белое в руке у Саккета и как он пытается его протолкнуть за купальник Хелен Рукер.
- Ясно видно, что он что-то засовывает за купальник?
- Да.
- И ты проверил номера купюр?
- Конечно. Документ получился прекрасно - четкий, как оригинал. Все номера, напечатанные в газетах, есть в этом списке.
- Да, похоже, он настоящий, - заметил Мейсон.
- Никаких сомнений.
- А откуда он у Сакетта?
- Вопрос века. Представляю, что будет в полиции, если узнают, что у Сакетта имелся этот список.
Мейсон с минутку помолчал, размышляя, а затем начал давать Дрейку указания:
- Сделай следующее, Пол. Свяжись с Харви Найлсом, попроси отпечатать где-то полдюжины этих списков размером одиннадцать на четырнадцать дюймов. Затем положи пленку в конверт и запри в надежный сейф. Эти снимки надо хранить в таком месте, где их никто не найдет, и ни один человек не должен знать, где они.
- Как ты планируешь их использовать? - поинтересовался Дрейк.
- Сам пока не знаю, - ответил Мейсон. - Но это мой единственный козырь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63