- Не до цента.
- А до доллара?
- Нет.
- В вашей шкатулке сейчас больше, чем пятьсот долларов?
- Не знаю.
- Больше, чем пять тысяч долларов?
- Понятия не имею.
- Но, там может находиться такая сумма?
- Да.
- Когда вы были осуждены за ложные показания под присягой, это была ваша первая судимость или вторая? - голос Мейсона звучал холодно.
- Вторая.
Мейсон широко улыбнулся.
- Это все, мистер Джилли.
Судья Хартли посмотрел на часы.
- Пора на обеденный перерыв, - заявил он. - Суд соберется в этом зале в два часа. В течение этого времени присяжные не должны формулировать или высказывать мнения по существу дела. Только когда дело будет полностью представлено им, они смогут приступить к составлению выводов. Присяжные не будут также дискутировать между собой и не позволят, чтобы о деле дискутировали в их присутствии. Обвиняемого следует отослать обратно в камеру. Суд объявляет перерыв до двух часов.
Делла Стрит и Пол Дрейк, сидевшие в первом ряду, на специально зарезервированных для них местах, направились в сторону Перри Мейсона. Адвокат, встретив взгляд Пола Дрейка, дал ему знак подождать и обратился к своему клиенту:
- Я хотел бы знать, где вы были в ночь пятого и утром шестого июня?
- В квартире. Лежал на собственной постели и спал.
- Вы можете это доказать?
- Что за бред! - выкрикнул презрительно Джефферсон. - Я холостяк, мистер Мейсон, и сплю один. У меня не было причин доказывать, где я находился в это время. И сейчас таких причин у меня нет. Никто ведь не примет серьезно слов человека, осужденного за ложную присягу, воришки, который никогда меня в жизни не видел. Кто такой этот темный тип из портового района? Вся эта история просто глупа!
- Я согласился бы с вами, если бы не уверенность, которая просто выпирает из окружного прокурора, - Мейсон задумчиво почесал гладко выбритый подбородок. - Поэтому для меня крайне важно знать, где вы были ночью пятого и утром шестого июня.
- Понимаю, - сказал Джефферсон. - Ночью пятого... то есть вечером пятого я был... нет, не вижу причин говорить об этом. Шестого... С полуночи до половины девятого утра шестого июня я был в своей квартире. В девять утра шестого июня я находился в офисе и могу доказать, где был именно этим утром от нескольких минут седьмого.
- У вас есть свидетель?
- Да. Мой коллега, Уолтер Ирвинг. Он пришел ко мне в седьмом часу, мы вместе позавтракали, а потом пошли на работу.
- А что с ножом?
- Это мой нож. Он лежал в чемодане в моей квартире и был оттуда украден.
- Откуда он у вас появился?
- Это подарок.
- От кого?
- Это не имеет ничего общего с делом, господин адвокат.
- Кто вам его дал?
- Это не ваше дело.
- Я должен знать, кто вам дал этот нож, мистер Джефферсон.
- Я сам занимаюсь своими делами, мистер Мейсон.
- В суде вашим делом занимаюсь я.
- И продолжайте это делать. Прошу только не задавать мне вопросов о женщинах, это все. Я ни с кем не разговариваю о женщинах, с которыми поддерживаю отношения.
- А может быть есть что-то, чего вы стыдитесь в связи с этим подарком?
- Конечно нет.
- Ну, так скажите, кто вам его дал?
- Мне были бы неудобны разговоры на тему женщин, господин адвокат. Потому что, существует возможность, что вы подумаете о даче мною ложных показаний, когда я начну отвечать на вопросы прокурора...
Мейсон внимательно посмотрел на лицо Джефферсона.
- Послушайте, - медленно сказал защитник. - Очень часто дело, которое прокурору кажется ненадежным, укрепляется из-за того, что обвиняемый не выдерживает перекрестного допроса. Надеюсь, что это дело не дойдет до того пункта, в котором защита станет необходимостью. Но если дойдет, я должен быть уверен в том, что вы меня не обманули.
Джефферсон окинул Мейсона холодным взглядом.
- Я никогда никому не лгу, - коротко сказал он и, отвернувшись от Мейсона, дал знак полицейскому, что тот может увести его в камеру.
Делла Стрит и Пол Дрейк присоединились к Мейсону в проходе между стульями.
- Ну и что об этом думать? - заговорил Мейсон.
- Во всем этом деле есть что-то подозрительное, - проворчал под нос Пол Дрейк. - Пахнет жареным на расстоянии. И все признаки заранее устроенной махинации. Меня удивляет уверенность Бергера в том, что достаточно использовать такого типа, как Джилли, для обвинения человека вроде Джефферсона.
- Вот именно, - кивнул головой Мейсон. - Мы должны узнать на этот счет побольше. Есть еще что-нибудь новенькое?
- Вернулся Уолтер Ирвинг.
- Черт возьми! А где же он был?
- Никто не знает. Он появился около половины одиннадцатого утра. Был в зале суда.
- Где сидел?
- В заднем ряду. И внимательно все слушал.
- Хм. Одно противоречит другому, - задумался Мейсон. - Это дело повыкручено во все стороны.
- Полиция что-то скрывает, Перри. Мне кажется, что они готовят тебе большую неожиданность. Не могу узнать, что это такое. Ты заметил, что Гамильтон Бергер все время был возбужден и очень уверен в себе?
- Именно этого и я не могу понять, - признался Мейсон. - Бергер допрашивает свидетелей и у него такое выражение, как будто их показания, это только вступительный материал. Он не придает большого значения тому, что они говорят и не огорчается тем, что я подкапываюсь под их репутацию и правдивость показаний. Он явно ждет какой-то бомбы.
- А что с Ирвингом? Ты с ним не собираешься поговорить?
- Мы с Ирвингом в плохих отношениях. Когда я последний раз с ним разговаривал, он вылетел из моего кабинета взбешенный, как дикий конь, которого пытались оседлать. Он послал телеграмму руководству в Иоганнесбург, требуя, чтобы меня уволили... Ты узнал что-нибудь о Марлин Шомон и ее брате?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54