Вдумываясь в него, мы открыли в этой, на вид до поверхностности счастливой натуре глубинные мысли и переживания, зародыш почти всех важнейших мотивов, которые развернула потом русская литература. Целый ряд проблем, над которыми мы еще и сейчас можем биться, получил определенные стимулы от Пушкина. Нам незачем уступать Пушкина сторонникам искусства для искусства, нам незачем говорить: «Некрасов – наш поэт, а Пушкин – ваш поэт: оба наши».
При известных неправильных, но исторически объяснимых нотах, имевшихся в суждениях Белинского и Чернышевского о Пушкине, взгляд их на творчество поэта в целом был широк, плодотворен и справедлив. Белинский первый исторически объяснил творчество великого поэта – в одиннадцатой статье о сочинениях Пушкина он называл его наряду с Гоголем родоначальником реалистической школы, «пошедшей, как известно, не от Карамзина и Дмитриева, а от Пушкина и Гоголя».
Почти столетие отделяет нас от того времени, когда были написаны Чернышевским «Очерки гоголевского периода русской литературы», появившиеся в «Современнике» в 1855–1856 годах. Однако эта замечательная работа не утратила до сих пор своего огромного значения. Чернышевский выступил в ней решительным поборником высокоидейного передового искусства, призванного служить коренным интересам народа в его борьбе с самодержавием и крепостничеством.
Он отстоял в своих «Очерках» великие принципы материалистической эстетики Белинского от нападок реакционного лагеря критики, подвел итоги развития русской литературы тридцатых-сороковых годов и показал писателям-современникам, что в новых исторических условиях самой главной задачей литературы является дальнейшее углубление гоголевских традиций критического реализма.
«Очерки» Чернышевского вышли в свет в период быстрого назревания революционной ситуации, когда поражение царизма в Крымской войне с неумолимой ясностью выявило, по словам Ленина, «гнилость и бессилие крепостной России», показало неизбежность крушения феодально-крепостнических устоев.
«Современник», объединивший вокруг себя лучших русских писателей, становится в эту пору органом пропаганды революционно-демократической мысли, смело выступает на защиту попранных прав многомиллионных масс угнетенного крестьянства. Для того чтобы эта пропаганда стала успешной, надо было парализовать противодействие реакционного и либерально-дворянского лагеря литературы, враждебного народу и освободительной борьбе. Все усилия этого лагеря были направлены на то, чтобы воспрепятствовать дальнейшему развитию в русской литературе сатирического направления, основоположником которого был Гоголь.
На всем протяжении «мрачного семилетия» 1848–1855 годов, то-есть до самого начала нового подъема освободительного движения в стране, лагерь реакции стремился похоронить гоголевские традиции, противопоставить им в корне порочную идеалистическую теорию чистого искусства, искусства для искусства, совершенно чуждого общественным интересам.
Политическая обстановка в последний период царствования Николая I особенно благоприятствовала этим стремлениям реакционеров. Царское правительство, опасаясь, что в России может начаться широкое народное движение, беспощадно подавляло не только бунты крепостных, но и всякое проявление свободной мысли в обществе. Оно считало просвещение, науку, литературу рассадниками революционных идей, преследовало их, тщетно силясь держать в немом оцепенении духовную жизнь страны. Николай I и его подручные с хладнокровной жестокостью расправились в 1849 году с участниками кружка Петрашевского, где пропагандировали революционные воззрения Белинского, с особенной силой выраженные в его нелегальном «Письме к Гоголю». Имя Белинского после расправы над петрашевцами было запрещено упоминать в печати.
От взгляда властей не укрылась тогда внутренняя связь обличительного гоголевского направления литературы с освободительным движением эпохи. В докладной записке шефа жандармов Орлова «об особенном характере новой нашей журналистики», которую он представил в 1848 году Николаю I, отмечалось, что Белинский «одобряет только тех писателей, которые подражают Гоголю», и что следствием того «в народе, сверх уничтожения чистого вкуса, могут усилиться дурные привычки и даже дурные мысли».
Совершенно ясно, какие «дурные мысли» имел в виду автор этой докладной записки. Именно Белинский был первым критиком, глубоко оценившим революционизирующее влияние реализма Гоголя и показавшим, что произведения гениального сатирика раскрыли русским читателям глаза на уродливость общественных отношений крепостнической России, на ужас рабского положения народа.
Создав учение о критическом реализме на основе раскрытия художественного опыта Гоголя и последующих писателей, пошедших по пути автора «Мертвых душ», Белинский руководил движением передовой русской литературы сороковых годов, давшей России повести Герцена, стихотворения Некрасова, «Записки охотника» Тургенева и другие произведения, обличавшие николаевскую монархию.
Со смертью Белинского в русской критике наступила пора застоя и упадка. «Девять лет, прошедшие после смерти Белинского, были бесплодны для русской критики», – говорит Чернышевский в «Очерках гоголевского периода».
Пользуясь тем, что в годы реакции невозможно было полным голосом говорить об истинном смысле творчества Гоголя, о взрывчатой силе его реалистических произведений, о его бичующей сатире, дворянско-буржуазные литераторы и публицисты стали исподволь подвергать пересмотру взгляды Белинского на искусство и объявили поход против писателей гоголевской школы, произведения которых были проникнуты духом протеста и обличения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153