Образ Рахметова властно стоял перед глазами революционных деятелей шестидесятых годов и последующих десятилетий, заставляя следовать его примеру в личной жизни и в борьбе за переустройство общества.
«Кто не читал и не перечитывал этого знаменитого произведения? – спрашивал Плеханов. – Кто не увлекался им, кто не становился под его благотворным влиянием чище, лучше, бодрее и смелее? Кого не поражала нравственная чистота главных действующих лиц? Кто после чтения этого романа не задумывался над собственною жизнью, не подвергал строгой проверке своих собственных стремлений и наклонностей? Все мы черпали из него и нравственную силу, и веру в лучшее будущее,
И доверенность великую
К бескорыстному труду…
…Пусть укажут нам хоть одно из самых замечательных, истинно художественных произведений русской литературы, которое по своему влиянию на нравственное и умственное развитие страны могло бы поспорить с романом «Что делать?»!..»
Роман не мог первоначально получить должной оценки в печати. Полная свобода оставалась только за отрицательной критикой. Положение единомышленников Чернышевского было в высшей степени затруднительным. Обсудить свободно это произведение, раскрыть его настоящее содержание, показать цели автора было, разумеется, невозможно. Поэтому среди многочисленных отзывов о романе, появившихся непосредственно после напечатания его» немногие заслуживают внимания. Критики враждебного лагеря прежде всего поспешили прибегнуть к излюбленному приему продажной журналистики – к клевете. Они выдвинули против Чернышевского обвинение в безнравственном направлении романа. И позднее реакционная критика лицемерно трактовала в том же духе замысел Чернышевского.
Немногие сочувственные отзывы о романе были осторожны, очень коротки и робки. Даже в журнале «Современник» только косвенно защищали «Что делать?», называя его романом будущего.
Первые отзывы Герцена в письмах к друзьям и знакомым были противоречивы, но в статье «Порядок торжествует» (1866 г.) он отдал должное и роману и автору. Герцен подчеркнул важное общественное значение темы романа и отметил, что в нем «много хорошего».
Первой по времени попыткой дать развернутую серьезную оценку «Что делать?» была статья Писарева «Мысли о русских романах», написанная им в 1863 году в той же Петропавловской крепости. Она была напечатана в журнале «Русское слово» в 1865 году под названием «Новый тип», а при переиздании Писарев назвал ее «Мыслящий пролетариат».
В этой подцензурной статье, которая дышала открытым и горячим сочувствием, Писарев глубже других тогдашних критиков вскрыл сущность романа Чернышевского и даже сумел указать, насколько позволяли ему обстоятельства, значение фигуры Рахметова.
Популярность «Что делать?» росла и ширилась, хотя царское правительство сделало все возможное, чтобы приглушить голос Чернышевского. После опубликования в журнале «Современник» в 1863 году роман был запрещен царской цензурой, и его удалось переиздать лишь в 1905 году.
Номера «Современника» с текстом «Что делать?» переходили из поколения в поколение; роман переписывался от руки. Передовая студенческая молодежь собиралась для чтения «Что делать?» вслух и для обсуждения вопросов, поставленных Чернышевским. Роман был переведен на многие иностранные языки, хотя буржуазная пресса Западной Европы и Америки старалась обходить молчанием факты появления этих изданий.
Мы не знаем точно, читал ли роман «Что делать?» Карл Маркс, называвший Чернышевского «великим русским ученым и критиком» и высоко оценивавший его экономические труды. Но в одном из писем 1878 года Маркс обращается к адресату со словами: «Что делать? (que faire) – как говорят русские…»
Не является ли эта фраза косвенным доказательством знакомства Маркса с романом «Что делать?», который за три года до этого вышел во французском переводе?
Нелегальное заграничное издание романа находилось в юношеской библиотеке Владимира Ильича Ленина. По свидетельству внучки писателя – Н.М. Чернышевской, Надежда Константиновна Крупская сообщила ей в 1938 году, что Владимиром Ильичем были написаны примечания к этому роману, которые, к сожалению, затерялись во время их переездов за границей перед империалистической войной.
В.И. Ленин, пишет в своих воспоминаниях Н.К. Крупская, «знал до мельчайших подробностей «Что делать?».
Роман Чернышевского не только исторический документ, неразрывно связанный с отошедшей эпохой, но и глубоко действенное произведение. В.И. Ленин указывал на непреходящее значение Чернышевского для русской и мировой литературы, когда писал в своей работе «Что делать?»: «…пусть читатель вспомнит о таких предшественниках русской социал-демократии, как Герцен, Белинский, Чернышевский… Пусть подумает о том всемирном значении, которое приобретает теперь русская литература…»
О громадном воспитательном воздействии романа на читателей других стран красноречиво свидетельствуют слова Георгия Михайловича Димитрова в его предисловии к «Что делать?» в 1935 году. «Роман «Что делать?», – писал товарищ Димитров, – еще тридцать пять лет тому назад оказал на меня лично, как молодого рабочего, делавшего тогда первые шаги в революционном движении в Болгарии, необычайно глубокое, неотразимое влияние. И должен сказать – ни раньше, ни позже не было ни одного литературного произведения, которое так сильно повлияло бы на мое революционное воспитание, как роман Чернышевского. На протяжении месяцев я буквально жил с героями Чернышевского. Моим любимцем был, в особенности, Рахметов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153