Так как было известно, что я не курю и не покупаю табак в лавке, меня часто просили, чтобы я прятал излишки их табака в своей камере. Позже, когда через пять лет, проведенных в швейной мастерской, меня сделали управляющим тюремной лавкой и под моим контролем был весь запас продававшегося там табака, я мог хранить большее количество излишков, просто присоединяя их к этому запасу, который никогда не проверяли. Так я стал чем-то вроде тюремного банкира. Думаю, мой каирский дядя оценил бы юмор этой ситуации.
Как и следовало ожидать, в тюрьме я столкнулся с отвратительными типами, но также встретил и много людей с благородными качествами, такими как мужество, душевная стойкость и бескорыстие. Люди, с которыми мне нравилось разговаривать, были в основном отпетыми мошенниками, чрезвычайно умными и занимательными, с неиссякаемым запасом историй. Со временем я очень подружился с некоторыми из них и всегда буду вспоминать о них с удовольствием.
Тесное общение в течение пяти лет с самыми разными заключенными привело меня к убеждению: они сетуют на то, что попали в тюрьму, не больше, чем пациент больничной палаты. Это наблюдение укрепило мою веру в отсутствие свободы воли и в правоту слов святого апостола Павла в Послании к Римлянам: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Бели же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Итак, я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое» (гл. 7, стихи 19-21).
Поэтому мне кажется, что существующая система наказания, пресечения (по-моему, оба эти понятия суть одно и то же) и перевоспитания столь малоэффективна в достижении своих задач прежде всего потому, что основывается на ложном представлении о человеческом разуме. Кроме того, она рассчитана на большие группы заключенных и не предполагает индивидуального подхода.
«Внутренние» условия таковы, что тюрьмы становятся вербовочным пунктом для последующих преступлений. Многие заключенные, пройдя тюремную «школу», выходят из нее более опасными для общества, чем когда попадают туда. Если подумать, это и неудивительно. Представьте себе больницу, где все пациенты, независимо от их болезней и травм, будь то рак, холера, пневмония, аппендицит или сломанная нога, находятся в одной палате и получают одно и то же лечение, скажем, ударные дозы слабительного. Никто не станет ожидать, что после такого «врачевания» они выйдут из больницы здоровыми людьми. Подавляющее их большинство принесет свои болезни назад в общество и вполне может заразиться новыми. Вот и тюремная система работает так же.
В чем же дело? На протяжении последних двухсот лет, и особенно в ближайшие пятьдесят, человечество делало важные открытия, касающиеся Вселенной, в которой мы живем, открытия, оказавшие самое серьезное воздействие на наш образ жизни и на наше отношение к ней. Но до сих пор было предпринято сравнительно мало исследований в области другой, не менее загадочной Вселенной — той, что внутри каждого из нас.
Я верю, что с ростом наших знаний об этой внутренней Вселенной цель будет достигнута, когда новые достижения позволят отвергнуть старую систему уголовного законодательства и принять новую. Отличительной чертой этой системы станет, как я полагаю, ее скорее профилактический, чем исправительный аспект. Потребуется много времени и знаний, прежде чем этот момент настанет и общество будет согласно выделить необходимые средства для изучения вопроса, подготовки персонала и создания учреждений, способных реализовать индивидуальный подход к преступникам, подобный тому, который сегодня все чаще и чаще применяется к душевнобольным.
А пока это время не пришло, остается только мириться с существующей системой. Она все же лучше, чем никакая, и ее отсутствие означало бы для государства отказ от той самой функции, для которой оно и возникло. При всех своих ошибках тюрьма, несомненно, действует как весьма реальный сдерживающий фактор, влияющий на поведение многих, хотя и не всех, людей.
Сейчас, когда я пишу это, с сожалением осознаю, что мой побег мгновенно повлек за собой серьезное ужесточение условий содержания заключенных, в первую очередь отбывающих длительные сроки. Так что нарисованная здесь картина тюремной жизни больше не соответствует действительности. Мне, право же, очень жаль.
Власти запаниковали, и принятые ими меры лишь нанесли ущерб декларированной цели тюремной системы: перевоспитанию преступников. И хотя это правда, что меньшему количеству заключенных теперь удается бежать, их содержание в тюрьмах, если процитировать «Таймс», «стало оскорблением человеческого достоинства».

Чтобы поддерживать мозг в рабочем состоянии, я возобновил занятия арабским языком, столь резко прерванные моим арестом. Я спросил, нельзя ли мне воспользоваться возможностью, доступной для всех заключенных, обладающих необходимой подготовкой, учиться на заочных курсах Лондонского университета. Тюремные власти удовлетворили мою просьбу. Думаю, они были даже рады этой инициативе, поскольку поддержание в той или иной степени моего душевного равновесия, пока я был на их попечении, входило в их задачу. Это был многолетний план, и когда они со временем увидели, что я серьезно отношусь к занятиям и каждый год сдаю положенные экзамены, это сыграло важную роль в том, чтобы убедить их, что я и не помышляю о побеге.
Упражнения по системе йоги, которыми я занимался уже много лет, в огромной степени помогали мне поддерживать хорошую форму. Я делал их каждый вечер перед тем, как лечь спать, и они обеспечивали мне хороший сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123