- Моя сестра всегда была безалаберна... Хотя строила большие планы. Каждому свое. Вы не верите, что Михайлов умер сам? Вас смущает близость его последней жены Ирины с молодым человеком по имени Андрей?
- Положим.
- Вам мой совет. Добрый, - Михаил Маркович положил мне руку на плечо. - Не копайтесь в помоях. Не ищите справедливость. Занятие хлопотное и пустое. И опасное, кстати. Тот, кто способен убить одного, - легко убьет другого, чтобы сохранить тайну. Я именно это все эти годы вдалбливал в растрепанную голову своей сестрицы Софочки. Ей хотелось позлит вторую жену Михайлова Клавдию... За то, что Клавдия открыто обзывала её "проституткой". Но я сумел удержать... У Клавдии дети и внуки Михайлова, и кто знает, какие у них связи... каким камнем ударят из-за угла. Кажется, Софья что-то уразумела...
- Вы это совершенно серьезно? Про камень из-за угла?
- Девочка, моя профессия давно убедила меня в том, что обиды мало кто способен прощать, а обида, пусть и справедливая, но нанесенная печатно, ведь Софочка хотела обнажить кое-что из жизни Михайловых, - вызвала бы у Клавдии и законных потомков известного, заслуженного непредсказуемую реакцию. Если же учесть, что вряд ли его сын-бизнесмен не имеет своих "бритоголовых", то...
- Ну надо же! Сколько интересного вы мне рассказали! - проворковала "ветошка".
- И поучительного, - добавил "похоронщик", снимая руку с моего плеча. - Ося, между прочим, тоже контактирует с "бритоголовыми"... А как же! Все, все, кто хочет достичь, сохранить, приумножить - держат при себе... - Мой собеседник улыбнулся мне извинительно даже. Но золотой его клычок блеснул как-то нехорошо, многообещающе... Или мне это почудилось?
- Не будем о суетном, - вдруг попросил меня этот весьма непростой человек. - Давайте закончим наш разговор любовью. Почему нет? Я вам расскажу сейчас очень странную, но абсолютно достоверную историю о любви. Возможно, она где-то как-то вам пригодится... Начну так... На одном из московских кладбищ стоит полированный камень со скромной надписью: такая-то, родилась тогда-то, умерла тогда-то. И к этому камню до сего дня приходят двое. Иногда поодиночке, иногда вместе. Один помоложе, другой постарше. Шатен и блондин. Приносят цветы, подолгу стоят молча.
Теперь приготовьтесь возмущаться и митинговать на тему: "Какой ужас! Какой позор! Как они могли! Как она могла!" Ибо у нас почему-то считается самым незначительным грешком изменять мужу или жене, но "так, чтобы никто ничего не знал". Умеешь прятать концы в воду - правильный человек. Не умеешь - дурак.
А тут такая история. Работал на большой сибирской стройке один молодой человек. И, видимо, был он весьма головастый - начальствовал, возглавлял, получал премии и благодарности. И пробовал записывать свои впечатления о жизни. Возможно, он уже тогда осознал себя писателем. А такие люди, если талантливы, то, конечно, очень и очень чувствительны. И склонны к неординарным поступкам.
Приехала на ту стройку молодая и, видимо, очаровательная монтажница-высотница, и высмотрел её наш начальник и будущий писатель. Полюбил. Подробно описывать, как именно и за что полюбил, не буду, не смею. Это под силу разве что таким гигантам, как Лев Толстой или Иван Бунин. Но полюбил накрепко, судя по тому, что произошло потом. Полюбил смертельно. Есть, выходит, и сегодня такая злая любовь, способная скрутить в бараний рог и весьма преуспевающего молодого начальника на большой стройке... И все в общем-то складывалось поначалу просто, радостно, безо всяких нежелательных зигзагов. Юная монтажница-высотница и её возлюбленный сыграли свадьбу. Тосты, пожелания, светлая уверенность в том, что "завтра будет лучше, чем вчера".
Видимо, юная жена ум имела глубокий, сердце чуткое и вскоре поняла, что её муж - человек талантливый и надо ему всерьез заняться литературной работой. Она поддерживала его, вдохновляла и внушала уверенность в своих силах, как делает это всякая хорошая, мудрая женщина, знающая, как важно любимому услышать от любимой: "Ты все сможешь, если захочешь!"
Как они жили потом? Видимо, неплохо и дружно, если вместе собрались и уехали в его родной город, где он решил с головой уйти в сочинительство. А дальше... Дальше прошло время, и однажды, возвратившись домой, наш писатель обнаружил, что рядом с его любимой и вполне привычной женщиной сидит молодой человек с ясными, бесстрашными глазами. Очень может быть, что никто ничего не сказал в ту минуту друг другу. Ни он, ни он... То есть двое молчали, глядя друг на друга. Она же сказала: "Прости, но так получилось... Мы любим друг друга". И он, муж, хлопнул дверью... Конечно же, он не собирался унижаться, просить вернуться к нему, обещать, что сумеет любить её, любимую, ещё больше, нежнее, чем любил. Он же мужчина. Он же умеет писать рассказы, которые другие читают и удивляются: "Как хорошо, свежо, истинно..."
Как он мучился, как он страдал, хватался за голову, отшвыривал ногами табуретки, как пил и пробовал натужно веселиться, тоже не стоит много говорить. Все это станет яснее ясного, если сказать следующее: "Не выдержал, дрогнул, жажда видеть, чувствовать, лелеять любимую оказалась злее мужской гордости и всех завещанных от общественности призывов. В том числе и этого: "Жит втроем? Крайне непотребно! Чудовищно, безнравственно!"
И тем не менее... Он знал, он верил, что и второй её избранник мучается такой же страстной любовью к его единственной. И для него, второго, нет хода назад, а только к ней...
Что .то такое? Что за "порча" такая напала на двух здоровых, крепких парней? Но ведь вопрос можно поставить и чуть иначе: что же за чудо была эта молодая женщина, сумевшая разом, без особых усилий, приворожит двоих?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143