Ее ноги далеко не идеальной формы, были сплошь усыпаны веснушками. Но как она шла! Она шагала так раскованно, сексуально покачивая бедрами, вся, искрясь благодарностью природе, расстаравшейся, творя столь чудный экземпляр.Из Рима Андрон с Наташей полетели в Венецию. Как и полагается, их встретил сотрудник посольства в сером югославском костюме. На катере честная компания отправилась на остров Лидо, где собственно и проходил международный Венецианский кинофестиваль.Было пасмурно, легкий катерок рассекал воду, лагуна гостеприимно раскрывала свои бирюзовые просторы. Наталья села на самый краешек кормы. Со всех сторон девушку окатывали пьянящие волны. Наташа, одетая в белый непромокаемый плащ, могла безбоязненно отдаться новым ощущениям. Столько было языческого, первородного в гуле ветра, в соленых брызгах, в мокрых летящих волосах! Ей казалось, что она прекрасная нимфа на носу корабля аргонавтов.“Наташа”, — окликнул ее Андрон — “Смотри!” — Венеция стояла в живописной дымке. Волшебный город, неожиданно возникший из тумана, чтобы поразить Наталью своей мечтательной красотой. Ей вспомнились картины Тициана. “Как точно он передал этот чарующий свет! Господи, как хорошо жить! Боже мой, спасибо тебе за все!”. Она была счастлива, счастлива до слез.Встретивший серый сотрудник посольства с опаской поглядывал на экзальтированную особу. Он боялся, как бы юная дева не совершила антипатриотической акции, случайно соскользнув в морскую пучину. Он беспокойно следил за актрисой: “Зачем сидеть на самом краю? Она же вся промокнет. Надо сказать — а то свалится, утонет, скандал выйдет, место потеряю”.“Эксельсиор” — огромный пятизвездочный отель предстал перед советскими гостями во всей своей помпезной красоте. Вежливый служащий гостиницы, одетый в синюю униформу, проводил чету в их роскошный номер, богато обставленный мебелью красного дерева. Когда Наталья открыла стенные шкафы, она была несколько озадачена, ее взору предстал бесконечный ряд вешалок: “Боже мой, что же я буду на них вешать?”. Милая девушка стала редко развешивать немногочисленные вещи из своего гардероба: “Кофточку на одну, юбочку на другую, шарфик на третью. Вот так!”. Как Наташа ни старалась, она не смогла заполнить и трети шкафа. Предупредительный портье сообщил, что завтрак можно заказывать в номер. Молодые люди, последовав его совету, каждое утро наслаждались капуччино, круассанами и поджаренным беконом. Ужинали в огромном сверкающем ресторане отеля, одежда предполагалась вечерняя.На первый выход Наталья облеклась в черное бархатное платье, наградив себя бриллиантовой звездой. Сотрудник посольства, увидев странную девушку в таком шикарном виде, уверился в ее благонадежности.В зале ресторана клубился сизый дым дорогих сигар, чинно сновали вышколенные официанты, мужчины призывно улыбались, дамы поблескивали изысканными украшениями. Наташа увидела советскую делегацию, возглавляемую Львом Александровичем Кулиджановым. В ее состав входил Всеволод Васильевич Санаев, а членом жюри от советской страны был приглашен Лев Владимирович Кулешов — старейший режиссер, оказавший большое влияние на развитие мирового кинематографа. Рядом с ним царственно восседала его супруга — Александра Сергеевна Хохлова. Она с любопытством оглядела девушку:— Это у вас настоящие бриллианты?— Да, — скромно потупив взор, ответила Наталья.— А вы знаете, Наташенька, сейчас настоящие драгоценности не носят, а носят их копии. Настоящие держат в сейфе.— Копий у меня нет, поэтому приходится носить настоящие.Наташа посмотрела на нее, Александра Сергеевна Хохлова — звезда немого кино, худая, очень экстравагантно одетая женщина скрываемого возраста. В ее рыжие, убранные под сеточку, волосы было вколото великое множество заколочек, бантиков, цветочков.К Наталье подошел официант, приятно улыбнулся. Она замотала головой: “Je n, ai pas faim”, есть девушка ничего не могла, ее мутило, в глазах рябило от пестрой суеты, от пережитой впервые морской качки.На следующий день утром состоялся показ “Первого Учителя” для журналистов. Зал был полон, Наталья и не подозревала, что на свете так много журналистов! Они тихо смотрели картину, а Андрон с Наташей старались отгадать, что им сулит эта непроглядная тишина. После показа вся советская делегация была приглашена на сцену, началась пресс-конференция. Наталья страшно волновалось: “Вдруг мне зададут какой-нибудь сложный вопрос о кино, и я не сумею ответить”. Но в течение двух часов терзали Андрея Сергеевича и Кулиджанова, а вокруг молодой актрисы прыгали обезьянками фоторепортеры, окликая ее со всех сторон. Наташа милостиво оборачивалась, чтобы ее сфотографировали.Через два часа вопросы иссякли, и все спустились со сцены. Только Наталья облегченно вздохнула, как началось! Вся жадная стайка набросилась на нее. Про кино Наташу не спрашивали, прессу волновали ее драгоценности, есть ли у них с мужем машина, вилла, какая квартира??? Наталья гордо отвечала, что все у них есть, что живут они в очень хорошей однокомнатной квартире, но скоро получат трехкомнатную. Потом Санаев укорял девушку:— Ты что, не могла сказать, что у вас пятикомнатная квартира.— Разве можно врать?— А ты думаешь, что они в Москву поедут проверять, какая у тебя квартира?На закрытии фестиваля на нее наскочил какой-то противный, потный господин и, выпучив жабьи глаза, спросил:— Сколько у вас вечерних туалетов?— Ну, я не могу так сразу подсчитать! — имея уже некоторый опыт, ответила Наталья, твердо знавшая, что в ее шкафу висит только два вечерних платья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79