Наталья Петровна казалась девушке доброй феей, и вдруг свекровь, задумчиво глядя на Наташу, обронила: “Надо бы тебе проколоть ушки…”.Дня через три она позвала невестку к себе в спальню: “Смотри, что я хочу тебе подарить!”. В коричневой коробочке лежали миниатюрные бриллиантовые сережки. Наташа онемела от восторга. “Ну что, нравятся? Бери их! Поезжай в поликлинику, пусть тебе медсестра проколет уши, сама я побаиваюсь”. С тех юношеских пор Наталья носит только эти серьги. Не раз она пыталась украсить свои очаровательно оттопыренные ушки чем-нибудь другим. Ничего не получалось — только эти сережки, подаренные свекровью, могли обуздать непокорный норов ее ушей.Наталья Петровна — дама самых уважительных габаритов. Она была крупной, симпатичной, всегда прибранной женщиной с лукавыми карими глазами. Ей нравилось наряжать свою невестку, благо у Наташи была хрупкая прелестная фигурка. Из очередной английской поездки Сергей Владимирович привез жене чудный плотный ситец — по черному фону ткани разбежались розочки. Наталья Петровна очень любила такую расцветку, но розовые цветочки аглицкого ситца были большего размера, чем ей хотелось:— Сережа, что ты мне привез? — вскричала она.— К-к-как что? — заикаясь, ответил Сережа — Ситец, какой ты просила и, между п-п-прочим, очень дорогой!Я в таком ситце буду похожа на обитый диван! — обиженно сказала НатальяПетровна.О, я сошью из этого замечательного ситчика чудный туалет для Наташи! -мгновенно утешилась она.Умение быстро смиряться с потерями и находить во всем положительные стороны — редчайшее в людях качество, которым сполна обладала Наталья Петровна.Маленькое платьице и сверху пальто-накидка! Обязательно нужно сделать егона малиновой подкладке!Чем больше Наталья Петровна фантазировала, тем больше она воодушевлялась и радовалась. Она не любила откладывать дела в долгий ящик, и в тот же день отправилась в Москву на поиски подкладочной ткани. Столица уважила решимость женщины и выдала из своих закромов шелковистый поплин ярко-малинового цвета.Вернувшись со своей добычей, Наталья Петровна взялась за дело. Вдохновленная отрезом в десять метров, она решительно взмахнула ножницами. Свекровь действовала наверняка, не желая ограничивать выкройкой свое портняжное искусство. Наташа большая, видимо, не учла меньших габаритов девушки, скроив пальто на себя. Сметав детали, она накинула его на Наталью. Потом долго выуживала из накидки потерявшееся тельце невестки.— Да, немножко промахнулась, — озабоченно сказала чудо-швея — Надо, уменьшать! И, ничуть не обескуражившись, начала тоненькими ленточками срезать лишние сантиметры будущего туалета. У экономной невестки сердце обливалась кровью, при виде того, как дивная ткань превращается в варварскую горку узеньких полосочек. Но надо знать Наталью Петровну — что-то решив, она обязательно доведет начатое до триумфального конца! Туалет получился розовым очарованьем — мини-платьице и летнее пальтишко, которое можно было носить на две стороны — ситцевую и малиновую. Когда Наташа ходила в этом наряде по Москве, ей казалось, что от нее пахнет розами. Наверное, так казалось не только счастливой обладательнице костюма — за ней частенько бегали женщины, прося пощупать ткань. Сшив из оставшихся лоскутков хорошенький фартучек, Наташа успокоилась: ничего не пропало.
Как было приятно, проснувшись поутру, втягивать ноздрями аромат свежего кофе, поджаренного хлеба, слышать щебетанье канареек и родные голоса. Наталья открывала глаза, наощупь находила пушистую теплоту тапок и, приведя себя в порядок, кубарем неслась вниз. На нарядной кухне ее встречала Полечка.— Наталья Петровна работают, — каждое утро говорила она одну и ту же фразу. Поля жила в доме Михалковых с детства, она всему научилась у Натальи Петровны. Полюшка замечательно готовила, была деликатной, умной и всегда приветливо-услужливой. Обед подавался в столовой, никаких кастрюль, сковородок. Все как в старых, барских домах — суп в супнице с серебряной поварешкой, второе — на кузнецовском блюде. Все умытые, одетые, веселые.Для Наташи жизнь в семье Михалковых была чем-то приятно-знакомым. Деревянный дом, обставленный старинной мебелью из карельской березы, ворчливая изразцовая печка, размеренный русский уклад. Наталья казалась себе героиней бунинского рассказа. Девушка была освобождена от домашних забот. Андрон хотел, чтобы молодая жена занималась самообразованием — много читала, изучала французский язык. Два раза в неделю Наташа ездила в город брать уроки, ее педагог по французскому — Мария Владимировна получила блестящее образование в Сорбонне. Эта была интеллигентная женщина, родом из богатой купеческой семьи. Часто занятия длились вдвое дольше, чем было договорено. Сверхурочных денег Мария Владимировна не брала, ей была симпатична прилежная ученица. Дома каждый день Наташа изнуряла себя бесчисленными упражнениями и переводами в течение четырех добросовестных часов. Писала Наташа хорошо, но говорить по-французски робела, наверное, из благоговения перед языком Наполеона — ее кумира. Егорка — сын киргизских степей Весной Андрей Сергеевич закончил картину, и они с Натальей отправились во Фрунзе показывать ее высокому киргизскому руководству. Андрон попросил жену записать каждое высказанное замечание. Первому секретарю ЦК Киргизии Усубалиеву картина не понравилась. Этот киргизский Савонарола резко отчитал молодого режиссера: “В фильме наши люди показаны неправильно. Народ с древнейшей культурой представлен диким, неряшливым, пьяным!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79