Унаследовать хотя бы небольшую часть состояния Аллана тоже было весьма заманчиво, ибо даже скромный достаток избавил бы По от необходимости заботиться о хлебе насущном, предоставив столь желанную возможность для занятий творчеством и прогнав прочь страшный призрак нищеты. В результате были почти впустую истрачены еще два года очень короткой жизни.
Большую часть времени по возвращении в крепость Монро По занимался устройством дел, связанных с предстоящим увольнением из армии, получая у офицеров рекомендательные письма в министерство обороны и ища себе замену на оставшиеся три года службы. Спустя несколько недель после приезда из Ричмонда все было готово, и командир полка написал в Нью-Йорк командующему Восточным округом письмо, в котором подробно излагал обстоятельства поступления По на военную службу, и, ссылаясь на полученное от Джона Аллана письменное подтверждение семейного примирения, сопровождаемое просьбой отпустить По из армии, а также на то, что место его уже готов был занять опытный унтер-офицер, просил удовлетворить ходатайство По об увольнении.
Приказом от 4 апреля 1829 года, подписанным командующим Восточным округом генералом Э. Гейнзом, Эдгар А. Перри увольнялся от службы Соединенным Штатам начиная с 15 апреля, ибо, как отмечает в своем письме полковой командир, замена ему уже имелась.
Сам По так описывает состоявшуюся сделку. В тот день, когда приказ о его увольнении вступал в силу, в полку не оказалось ни командира, полковника Хауза, ни уже знакомого нам лейтенанта Ховарда. Будь хотя бы один из них на месте, в качестве замены можно было бы взять первого же изъявившего согласие рекрута, что обошлось бы По в обычные двенадцать долларов вознаграждения. Похоже, что именно эту сумму По назвал Аллану, находясь в Ричмонде. Однако в отсутствие обоих офицеров, имеющих право взять в качестве замены новобранца, По вынужден был заплатить целых семьдесят пять долларов одному сержанту, чтобы тот согласился дослужить его срок. Он дал этому человеку двадцать пять долларов наличными деньгами и расписку на пятьдесят, которые взял потом из ста долларов, присланных ему из дома. Поскольку эти объяснения вполне согласуются с тогдашними уставными правилами, подозрения мистера Аллана и обвинение в лихоимстве, брошенное Эдгару По второй миссис Аллан, представляются лишенными всяких оснований.
Снабженный рекомендательными письмами нескольких хорошо знавших его офицеров, По простился с крепостью Монро и отправился в Ричмонд, где всю вторую половину апреля и первую неделю мая занимался в основном тем, что заручался поддержкой влиятельных лиц, способных посодействовать его назначению в ВестПойнт. К делу соизволил приложить руку и Джон Аллан, получивший необходимые рекомендации от спикера законодательного собрания штата Эндрю Стивенсона и майора Джона Кэмпбелла, который знал По еще ребенком. Кроме того, еще когда По находился в Ричмонде, Аллан убедил полковника Уорта, представителя их штата в конгрессе, написать министру обороны письмо с просьбой принять участие в судьбе молодого человека. Ко всем этим похвалам, заверениям и лестным характеристикам Джон Аллан присоединил свое собственное письмо, также адресованное министру обороны. Однако что это были за «рекомендации»! Достаточно будет привести лишь последние фразы его послания (ибо все предыдущие выдержаны в таком же ледяном тоне): «…Должен откровенно заявить, сэр, что он (По) не состоит со мной ни в каком родстве и что подобную же заинтересованность я проявлял во многих, кому хотел помочь в делах, – из тех же побуждений, какие движут мною сейчас, ибо забота моя принадлежит всякому, кто оказывается в нужде. Для себя я ничего не прошу, но был бы признателен, если бы Вы явили любезность, оказав помощь подателю сего в осуществлении его планов. Со своей стороны буду искренне рад ответить взаимностью на любую услугу, которую Вы сможете ему оказать. Прошу извинить меня за откровенность, но с письмом этим я обращаюсь к солдату.
Ваш покорный слуга Джон Аллан».
С этими блестящими рекомендациями прямодушного альтруиста, утверждавшего, что «забота его принадлежит всякому, кто окажется в нужде», которые должны были обеспечить По горячую симпатию и покровительство министра обороны, он покинул Ричмонд 7 мая 1829 года и направился в Вашингтон.
Письмо Джона Аллана, очевидно, предназначалось для глаз самого По не в меньшей мере, чем для прочтения министром. Оно с предельной ясностью давало понять молодому поэту, что опекун считал его самым обыкновенным протеже, которого хотел сбыть с рук долой, устроив в Вест-Пойнт с тем, чтобы больше никогда о нем не слышать. «Должен откровенно заявить, сэр, что он не состоит со мной ни в каком родстве». Фраза эта означает, что он не собирался делать По своим наследником или принимать его у себя дома в качестве члена семьи. Формально исполняя обещание, данное покойной жене, он повиновался при этом чувству долга, но отнюдь не любви. Прошение, поданное По на имя министра обороны, возымело обычный результат: вместе с рекомендательными письмами оно было положено под сукно и на несколько месяцев забыто.
Перед отъездом По из Ричмонда Аллан снабдил его суммой в 50 долларов. Надо полагать, По задержался в Вашингтоне совсем ненадолго – только для того, чтобы лично передать свои бумаги в министерство обороны, – и сразу же выехал в Балтимор, к чему его побудили немаловажные причины. Во-первых, к этому моменту Джон Аллан, приложив надлежащие старания, ясно дал понять, что в ричмондском доме он отныне нежеланный гость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125