Он смело предсказывает свой будущий успех, ибо «ощущает в себе нечто такое», что позволит ему оправдать надежды Джона Аллана; он не боится показаться чересчур самоуверенным, так как убежден, что и талант, и честолюбивые помыслы напрасны без веры в собственные силы. «Я обрушился на мир, как воинственный норманнский завоеватель на берега Британии. Преисполненный веры в победу, я сжег свой флот, бывший единственным средством к отступлению; теперь мне остается только победить или умереть – добиться успеха или покрыть себя позором». По ясно дал понять, что не просит денег – достаточно будет лишь письма на имя лейтенанта Ховарда, которое, подтвердив его примирение с опекуном, помогло бы ему уволиться из армии, и – «мой сердечный привет маме – только в разлуке узнается цена таких друзей, как она. С уважением и искренней любовью…».
Ответом на этот крик души пылкого, одержимого мечтами о славе молодого человека, измученного скукой и нелепостью казарменной жизни, было гробовое молчание. Эхо мольбы о помощи затерялось в холодных лабиринтах расчетливого ума Джона Аллана, не вызвав даже слабого отклика.
Размышляя над этими фактами, не устаешь изумляться невероятному многообразию свойств человеческой натуры. Воображение рисует печальные, заплаканные глаза подточенной болезнью женщины в огромном ричмондском доме, силится проникнуть в мысли ее мужа, обнаружившего, что предсказание его о голодной смерти, ожидающей непокорного юнца, не сбылось, хотя и было однажды близко к осуществлению. Испытал ли он при этом чувство радости, или же ощутил сожаление и досаду, а быть может, просто удивление? Осталась ли в сердце этого человека хотя бы искра любви, сострадания, или он, мрачный пророк скудных лет, позаботившийся о том, чтобы прорицания его не оказались пустым звуком, все же был разочарован сравнительно благополучным исходом? Кто знает – ведь здесь было чему подивиться самой судьбе: Джон Аллан вырастил поэта!
Тем временем По снова отправился в дальний путь – на этот раз на север. 1 декабря он пишет, что его полк получил приказ погрузиться на корабли и следовать в Пойнт-Камфэрт.
Эдгар А. Перри проводил прощальным взглядом навсегда скрывшиеся вдали низкие берега Каролины. Бриг «Хэрриет» взял курс в том же направлении, в каком глубоко под ним нес свои теплые воды Гольфстрим; незаметно проходил час за часом, расположившись на койках, солдаты играли в карты при свете заправленных ворванью фонарей. Пункт назначения быстро приближался. Наверняка там ждет письмо, которое избавит его от всего этого. Каких-нибудь несколько строчек – и дело сделано, три года молодости будут спасены от бесцельного прозябания: Даже Джон
Аллан не откажет ему в такой малости. Да и что он собственно, сделал, чтобы дать повод думать о себе как о «пропащем» человеке? Пытался добыть денег игрой в карты, читал легкомысленные романы, выпивал иногда стакан пунша, не захотел отречься от мечты стать поэтом. Но все эти прегрешения он узде сполна искупил двумя долгими, безвозвратно потерянными годами, проведенными в армии. Неужели этого мало? Рождество было уже не за горами. Быть может, его позовут домой. Домой! Он тут же представил себе слезы радости на глазах старых чернокожих слуг, встречающих его в прихожей, не помнящую себя от счастья мать, нетвердым шагом спускающуюся по лестнице ему навстречу, шумные восторги «тетушки Нэнси» и даже ироническую усмешку Джона Аллана: «Так, так, наш гордый воробышек, кажется, вернулся в свое гнездышко, кто бы мог подумать!» Потом он останется один у себя в комнате, освещенной мягким светом старого ночника, и погрузится в чтение любимых книг. Корабль, отягощенный грузом пушек и боеприпасов, медленно перебираясь с волны на волну, шел на север, Эдгару казалось, что за время пути они почти не подвинулись к цели. Он уже был немного утомлен, но не этим, а другим путешествием, первая половина которого осталась позади. Спустя несколько недель после прибытия в Пойнт-Камфэрт По исполнилось двадцать лет.
Глава одиннадцатая
В середине декабря 1828 года полк Эдгара По в полном составе высадился и встал на квартиры в крепости Монро, близ Пойнт-Камфэрта. Перевод из форта Моултри означал лишь перемену места, но отнюдь не монотонного течения солдатской службы. Пойнт-Камфэрт в ту пору скорее походил на большую деревню, чем на маленький город. Средоточием светской жизни была единственная в этом местечке гостиница, где офицеры время от времени устраивали что-то вроде гарнизонных балов, на которые иногда приезжали дамы из Балтимора, Вашингтона или Ричмонда. Для нижних же чинов в расположенной на острове крепости не было никаких развлечений, которые могли бы развеять скуку армейской рутины, если не считать перебранок, изредка вспыхивавших в семейном флигеле. К этому времени По подружился со многими унтер-офицерами своей батареи: позднее, в письмо к сержанту Грэйвзу, больше известному под кличкой Задира, он упоминает сержантов Бентона, Гриффита и Хупера, которым, равно как и некоему Герцогу, он просит передать привет. В их обществе он нередко коротал часы, свободные от строевых занятии и караулов.
Не найдя по прибытии в крепость Монро с таким нетерпением ожидаемого письма, По стал впадать в отчаяние, ибо день проходил за днем, а Ричмонд продолжал хранить молчание. Через неделю после приезда По снова написал опекуну, выражая сожаление по поводу отсутствия от него вестей и еще раз подтверждая свое решение оставить службу. Письмо это замечательно тем, что показывает, насколько он окреп духом за время пребывания в армии, и является ярким свидетельством его желания всецело посвятить себя литературе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125