Конструкторы самоуверенно улыбались. Они были одеты в яркие хлопчатобумажные рубашки и легкие брюки — одежду, очень удобную для нашей пустыни. Инженеры были похожи на бизнесменов, сходящих с самолета в курортном аэропорту Палм-Спрингс, чтобы провести там отпуск. Казалось, они с радостью воспользовались представившейся им возможностью на время оторваться от письменных столов, освещенных лампами дневного света, и от завода в приморском городке. Эти люди были создателями самолетов военно-морских сил с самыми высокими летными характеристиками. Инженеры, проводившие исследовательскую программу летных испытаний и желавшие получить квалифицированную помощь, с нетерпением ожидали их. Не было потеряно ни одной секунды. Прибывших немедленно проводили в обширный конференц-зал, где мы собрались, чтобы вскрыть причины непредвиденного поведения «Скайрокета» накануне. По мере того как с помощью километровых осциллограмм, целых томов отчетов о летных испытаниях и диаграмм, развешенных на классных досках, выяснялась обстановка, отпускное настроение наших гостей исчезало. Они быстро перестроились и приступили к решению важной проблемы.
Совещание продолжалось до конца дня с коротким перерывом на завтрак. Однако определенного ответа на вопрос, почему руль направления колебался из стороны в сторону, как ставень, хлопающий о стену дома в плохую погоду, мы не нашли. Возможно, скачки уплотнения и мощная струя газов из реактивной трубы возмущали поток, омывающий руль направления. Еще не было накоплено достаточно знаний, чтобы можно было обосновать причины странного поведения «Скайрокета». До сих пор подобные случаи не встречались. Нашей целью и было в условиях изнуряющей жары Мохавской пустыни выяснить причины этого явления.
Хотя не все было вполне понятным, все же было признано, что это явление можно контролировать. Совещание быстро пришло к выводу: фиксировать положение руля направления, выдвигаемым из фюзеляжа стержнем, который при посадке можно убирать. Такое решение казалось вполне логичным. Тщательное изучение ненормального поведения «Скайрокета» настроило меня оптимистически. Консультирующие врачи нашли средство для лечения больного — «Скайрокета», — и я интуитивно чувствовал правильность их решения.
Следующий полет должен быть удачным. Сейчас велись переговоры с ВМС о заключении контракта на дальнейшие полеты после того, как мы проведем три отщепления по первоначальному контракту. Вот почему нам необходимо было успешно провести и третий полет.
* * *
Для установки корректирующего устройства, которое должно было устранить покачивание и вернуть самолет в строй, потребовался целый месяц. В этот период летчики-испытатели много говорили о предстоящем последнем полете по контракту. Ведь предполагалось увеличить высоту перевода самолета с набора высоты в горизонтальный полет на 3000 метров на скорости М = 1,51… и затем дать самолету возможность проявить себя!
Лето давало себя знать, и чаша высохшего пустынного озера снова превратилась в пылающую печь. Весенние пурпурно-желтые и розовые краски исчезли под палящими лучами солнца, теперь преобладали коричневато-серые летние тона. Началось третье исследование.
Если ВМС под давлением НАКА, который усиленно добивается передачи ему «Скайрокета», откажет нам в заявке на дальнейшие полеты, то двадцать шестой полет — третье отцепление — может явиться последним полетом, в котором фирме Дуглас предоставлялась возможность доказать, на что способна ее машина.
Мы отрываемся от раскаленной белой взлетной полосы и направляемся в зону испытаний, находящуюся на высоте 10 500 метров над чашей высохшего озера, в большую и холодную небесную лабораторию. Все будет хорошо. Каждая деталь проверена, диаграммы изучены, недостатки исправлены. Я согласился с принятыми решениями.
Прошло двадцать минут. Очень холодно, и мне не особенно нравится предстоящий полет. Из-за неудобств туго зашнурованного высотного костюма меня снабдили на всякий случай «чашками Дикси». С досадой обнаруживаю, что вынужден воспользоваться этим изящным приспособлением. Затем я выбрасываю его в просвет между В-29 и «Скайрокетом». Эверест, наблюдающий за отцеплением, немедленно сообщает бригаде на дне озера:
— Из-под фюзеляжа В-29 только что выпал небольшой белый предмет.
Прежде чем Кардер успевает проглотить очередную таблетку аспирина, Янсен сообщает на землю:
— Не волнуйтесь. Это всего-навсего предполетная «чашка Дикси», сброшенная Бриджмэном.
Янсен ухитряется выжать из В-29 максимальную высоту полета. Опуская глаза, вижу на уровне своего рта непрозрачное пятно инея, образующееся на холодном лицевом щитке шлема от выдыхаемого мною влажного воздуха. На щитке нет противообледенительного устройства. Я осторожно выдыхаю воздух в нижнюю часть шлема, чтобы замедлить нарастание инея, который теперь образуется на щитке ниже моего рта. По скорости его нарастания я рассчитываю, что мне все-таки удастся отцепиться до того, как иней начнет серьезно мешать обзору. После окончания скоростной площадки, на малой высоте, я смогу вовсе сбросить шлем.
Джордж начинает нисходящий отсчет на высоте 10 300 метров. Я забываю об обледенении лицевого щитка. Когда включается ЖРД, я могу набирать высоту с большим углом, чем раньше, но опять встречаюсь с той же проблемой сохранения заданного числа М = 0,85 в режиме набора. Теперь после отцепления я выигрываю несколько секунд. Сейчас у меня больше опыта в запуске двигателя и переходе к набору высоты. Вознаграждением является большая продолжительность работы ЖРД в режиме горизонтального полета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118