Бомбардировщик В-29 переделывался в самолет-носитель, две модификации «Скайрокета» — одна только с ЖРД, вторая с комбинацией ЖРД и ТРД — были заказаны заводу в Эль-Сегундо. «Скайрокет» с одним ЖРД будет иметь на борту в два раза больше топлива, чем раньше. Его опекуны были уверены, что это вместе с большим преимуществом в высоте даст их машине возможность обогнать Х-1 и стать самым быстроходным самолетом в мире. Второй вариант — с ЖРД и ТРД — будет таким же, как тот, на котором я летал. Но так как «Скайрокет» с полным запасом топлива будет доставлен на высоту в бомбовом отсеке самолета-носителя «Суперфортресс», то он сможет продержаться в воздухе значительно дольше, а это позволит существенно изменить программу испытаний. В моем контракте не был предусмотрен запуск в воздух с самолета-носителя. Похоже, что скоро придет конец моей работе на этом объекте. За год полетов на «Скайрокете» на мою долю выпало немало приключений.
Я сидел за столом в душной комнате, просматривая недельный график полетов, когда в комнату по пути в ангар зашел Кардер.
— Привет, Ал, с возвращением! Я слышал, вы не зря съездили в Вашингтон?
— Привет, Билл, — ответил он и, вдруг вспомнив что-то, остановился: — Да, все получилось очень хорошо, нам охотно пошли навстречу… Кстати, Билл, не знаю, слышали ли вы, что Джин Мей не собирается брать на себя выполнение программы по отцеплению и запуску в воздухе.
Этим было сказано все. Кардер подождал секунду, чтобы увидеть, как я буду реагировать, а затем пошел дальше, в ангар. Я пробормотал что-то вроде: «Вот как?» — но, разумеется, понял, что имел в виду Кардер. Инженеры уже держали меня на примете. Так Кардер мимоходом сообщил мне о решении, которое приняли, не посоветовавшись со мной. Неожиданно, без предупреждения, дилемма, стоявшая перед другим человеком, была теперь поставлена передо мной. После длительных тайных переговоров, от которых меня держали в стороне, раскаленный докрасна уголек был брошен мне. Предстоящие важные полеты обсуждались месяцами, но до меня доходили только обрывки разговоров — стоило приблизиться к говорившим, как они умолкали. И вот теперь, не дав подготовиться и все обдумать, мне отводили самую главную роль в выполнении программы испытаний. Формальное предложение поступит из конторы в Санта-Монике, но сообщение Кардера было первым намеком.
Итак, мне не дали подготовиться и все обдумать. Я был сыт по горло и больше раздражен, нежели обеспокоен внезапным предложением. Снова придется решать, но пока я не хотел думать об этом до поездки домой в конце недели. Лучше всего отложить принятие решения до поездки через пустыню, когда меня ничто не будет отвлекать и беспокоить.
* * *
Вдоль дороги росли какие-то деревья, угловатые стволы которых с поднятыми ветвями напоминали пугала в огороде. Неровными рядами тянулись они в глубь пустыни. Раздражение, которое охватило меня, когда я узнал, что Кардер именно мне предложил взяться за выполнение новой программы, уже прошло. Больше того, раздражение уступило место гордости. Да, ведь это очень ответственное задание.
Мы пытались достигнуть скоростей и высот, о которых люди до сих пор могли только мечтать, — это была область неведомого. Никто не мог сказать, чего следует ожидать в таких полетах. Я буду предоставлен самому себе. И я невольно думал о том, как отказаться от этого задания.
Во время войны, в Гонолулу, мне попалась книга французского летчика Антуана Сен-Экзюпери. Я запомнил из нее слова: «Нет иной свободы, кроме свободы человека, стремящегося к какой-либо цели». Какие бы доводы я ни придумывал против новой программы, я знал, что приму ее. Это была та разновидность свободы, о которой говорил французский летчик и к которой я, не отдавая себе отчета, стремился всю жизнь. И вот теперь она передо мной. Мне остается только протянуть руку и взять ее. Выбирай, Билл: если ты стремишься к новой цели, ты обретешь свободу, но если ты предпочтешь стоять на месте, ты обретешь безопасность. Либо одно, либо другое — компромисс невозможен. Я знал, что если отвергну свободу, то никогда не перестану жалеть об этом решении.
Впереди еще было два месяца — времени достаточно, чтобы подготовиться к предстоящему сражению. К нему будем приближаться этапами, постепенно. Первый этап — полет на самолете с комбинированной силовой установкой — ТРД и ЖРД, которая позволит обследовать границы неизведанной зоны. Игер уже проделывал это, и у него все кончалось благополучно. По всем признакам «Скайрокет» должен вести себя не хуже, чем Х-1. Правда, имея большую стреловидность крыла, он, вероятно, не располагал такой же подъемной силой, но это еще нужно было доказать. Пока до запуска оставалось много времени. К тому же за это испытание можно получить солидное денежное вознаграждение. Если я отложу переживания до дня полета, волнение будет длиться не больше двух часов. Как недолго придется испытывать страх!
Да, я отложу все переживания до последнего дня. Впереди еще много времени. Возможно, целых два месяца…
Теперь я должен попросить, чтобы эту работу поручили мне. Правда, и инженеры и начальство уже давно решили, что именно я буду летать на новых модификациях «Скайрокета», но все было подстроено так, что начинать переговоры придется мне.
* * *
В понедельник утром, после длинного воскресного дня, проведенного у костра в обществе друзей по пляжу и загорелой веселой девушки, я зашел в отдел летных испытаний на заводе в Санта-Монике, чтобы получить официальное предложение от Джонни Мартина. Расс Toy и Ларри Пейтон стали рассказывать местные новости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118