Жизнь моя, впрочем, известна тебе: чему он в поэмах
60 Учит, поэт от того нравом, ты знаешь, далек.
Знаешь: давние это стихи, молодая забава;
Хоть и нельзя похвалить, все ж только шутка они!
Пусть весомого я ничего не представлю в защиту,
Думаю: старый грех можно бы нам и простить.
65 Дело мое не оставь, добивайся прощенья для друга.
Вышел достойно ты в путь — дальше достойно иди!

ЭЛЕГИЯ XI
Все до последней строки, что прочтешь ты в книжечке этой
Было написано мной в трудных тревогах пути.
Видела Адрия нас, когда средь открытого моря
Я в ледяном декабре дрог до костей и писал;
5 После, когда, покинув Коринф, двух морей средостенье,
Переменил я корабль, дальше в изгнанье спеша,
Верно, дивились на нас в Эгейских водах Киклады:
«Кто там под свист и вой в бурю слагает стихи?»
Странно теперь и мне самому, как при этом смятенье
10 Духа и гневных вод гений мой все ж устоял!
Оцепененье ли чувств иль безумие этому имя,
Легче в привычных трудах делалось мне на душе.
Часто гоняли меня по волнам тученосные Геды,
Часто под взором Плеяд море вскипало грозой.
15 Часто мрачил нам день эриманфской Медведицы сторож,
Или Гиады Австр в ливнях осенних топил.
Море врывалось порой в корабль — но и тут я, бывало,
Сам трепету, а рукой стих за стихом вывожу.
Вот и сейчас: на ветру напряглись и стонут канаты,
20 Вогнутым горбясь холмом, пенный вздымается вал.
Вижу, кормчий забыл искусство свое и, с мольбою
К небу ладони воздев, помощи ждет от богов.
Всюду, куда ни гляжу, только смерти вижу обличье,
Страхом пред ней смятены мысли, и в страхе молюсь.
25 Только бы в гавань прийти! Но и гавань ужасом полнит:
Моря опасна вражда — берег опасней вдвойне.
В злобе они равны, и людей и моря коварство,
Вы как два близнеца, буря морская и меч:
Подстерегает клинок, чтобы кровью пришельца упиться,
30 Буря ревнует стяжать смерти гонимого честь.
Слева — варварский край, племена живут грабежами,
В войнах, в крови, в резне ищут добычи они.
Как ни бушует морской простор в неуемном волненье,
Зимних жесточе бурь жадные эти сердца!
35 Тем снисходительней нам ты простишь, справедливый читатель,
Если твоих надежд не оправдали стихи,
Я писал их, увы, не в садах моих, как любил я,
Не по привычке былой, нежась в постели, слагал:
Дней коротких лучи уловляя, игрушка пучины,
40 Я пишу, а волна хлещет мне прямо на лист.
Развоевалась зима и, напрасно грозя, негодует,
Что не страшится поэт, пишет и пишет стихи!
Может зима сломить смельчака — но пусть она, боги,
Только я кончу стихи, в злобе покончит с собой!
Книга вторая

ЭЛЕГИЯ ЕДИНСТВЕННАЯ
Разве до вас мне сейчас, до стихов и книжек злосчастных?
Я ведь и так из-за вас, из-за таланта погиб.
Что ж возвращаюсь опять к моим отверженным Музам?
Мало с меня, что за них был уже я осужден?
5 Песни — причина того, что мужчины и женщины скопом
В час недобрый искать стали знакомства со мной.
Песни — причина того, что я и мое поведенье
Цезарем осуждены из-за «Науки любви».
Страсть к стихам отними и снимешь с меня обвиненья:
10 Думаю, лишь за стихи вредным признали меня.
Вот наградой какой мой труд бессонный отмечен:
Я дарованьем своим лишь наказанье добыл.
Будь я немного умней, ненавистны б мне стали по праву
Девять ученых сестер, губящих собственных слуг.
15 Я же теперь, — таково безумие, спутник болезни, —
Ногу неловкую вновь ставлю на тот же уступ.
Так побежденный боец возвращается вновь на арену,
Так поврежденный корабль в море выходит опять.
Может быть, как в старину Тевтрантова царства правитель,
20 Буду и я исцелен рану нанесшим копьем.
Муза, навлекшая гнев, сама же его успокоит:
Песнями можно смягчить даже великих богов.
Цезарь и сам приказал авзонийским женщинам песней
Каждый год прославлять Мать в башненосном венце.542
25 Феба велел величать на вновь устроенных играх,
Видеть которые век может единственный раз.543
Этих богов в образец возьми, милосерднейший Цезарь,
Гнев твой да будет смягчен ныне талантом моим.
Я не могу отрицать, что он справедлив и заслужен,
30 Нет, не настолько еще стыд позабыли уста,
Но милосердье явить ты не мог бы, не будь я виновен:
Жребий мой повод тебе для снисхожденья дает.
Если бы всех, кто грешит, поражал Юпитер громами,
То без единой стрелы вскоре остался бы он.
35 Бог же, когда прогремит и грохотом мир испугает,
Чистым, дождь разогнав, делает воздух опять.
По справедливости он отец и правитель бессмертных,
По справедливости нет выше его никого.
Ты, что зовешься отцом и правителем нашей отчизны,
40 С богом поступками будь, так же как именем, схож.
Ты ведь и делаешь так, и нет никого, кто умеет
Власти поводья держать так же свободно, как ты.
Ты к побежденным врагам всегда бывал милосерден,
Хоть милосердья от них сам ты не мог ожидать.
45 Видел я, как оделял ты почестью или богатством
Тех, кто когда-то посмел меч на тебя поднимать.
День окончанья войны прекращает и гнев твой мгновенно,
Бывшие недруги в храм вместе приносят дары.
И как солдаты твои, одолев противника, рады,
50 Так побежденный тобой рад твоему торжеству.
Я не столь виноват: мечом с тобой я не спорил,
В стане, враждебном тебе, я никогда не бывал.
Морем клянусь, и землей, и богами третьей стихии,
Видимым богом клянусь, наш покровитель, тобой:
55 Всем моим сердцем тебе сочувствовал я, о великий,
Помыслы отдал тебе (большего дать я не мог).
Я желал, чтобы ты вознесся к звездам не скоро.
Был я песчинкой в толпе тех, кто о том же молил.
Я воскурял за тебя фимиам и вместе со всеми
60 В храме молитвы свои с общей молитвой сливал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162