С этой мыслью Арт снова «поплыл», утлая скорлупка сознания заплясала на волнах боли, еще недостаточно истрепанная, чтобы дать течь и потонуть в беспамятстве…

* * *
Анисимов взял бычок, посмотрел на тлеющий кончик и решительно погасил окурок о тыльную сторону своей ладони. Не поморщившись.
— Ты чего, Сава?
— Ничего, — солдат надел ремень. Покосился на дверь. Приниматься за работу ужасно не хотелось. Дерьмовая это работа, собачья. Пусть летюха сам ею занимается. Лучше бы он, Анисимов, вниз пошел, там хоть настоящее дело, аж сюда слышно. А то без него разобьют белых, вернется он домой, девки спросят — чем занимался? И что, он пойдет рассказывать, как геройски они втроем одного пиздили? Тьфу, да пошло бы оно все на хрен.
— Остап! — обратился он к рядовому Остапчуку, своей любимой боксерской груше. — Давай, придумай что-нибудь.
Из корпуса вышел Палишко.
— Анисимов, скоро ваш перекур закончится?
— Так точно, товарищ лейтенант!
— Майор вот-вот вернется. Что делать будем, рядовой? Твои предложения.
— Вон, Генка сейчас что-нибудь придумает, — ткнул пальцем Анисимов.
— И что же это он придумает?
— Я попробую, товарищ лейтенант, — почти уверенно сказал Генка.
— Что ты попробуешь? — переспросил лейтенант.
— Понимаете, товарищ лейтенант, — заторопился Генка. — Ну, то есть, я думаю, что он сам не знает, какой код там включил этот. И приказов этот тоже не слушается, так? То есть, он будет что угодно говорить, этому все равно. Но он же говорит в эту штуку, то есть, тот, который там, его слышит, так?
— Ну, — сказал лейтенант. — Короче!
— Нужно, чтобы он кричал.
Молчание. Никто не понял или не захотел понять. Генка поторопился довести свою мысль до слушателей.
— И сказать этому, который там, что мы не перестанем, пока он не откроет. Так?
— Ты… — лейтенант запнулся. — Ты соображаешь, что говоришь?
Генка посмотел в его глаза и понял, что лучше бы он откусил себе язык. Лейтенант выглядел каким угодно — не не успокоенным и не довольным.
— Ты соображаешь, что говоришь?! — он сгреб рядового за грудки.
— Да! — пискнул Генка. Руки лейтенанта разжались.
— А ты знаешь, как это сделать?
— Да, — мертвым голосом ответил рядовой.
— Делай, — сказал Палишко. — Давай, командуй, только быстро!
Рядовой Геннадий Остапчук показал на корпус:
— Мне туда на минуточку…
«В сортир, что ли?»
— Иди.
Гена, начитанный мальчик с развитым воображением, пошел не в сортир. Он думал над решением проблемы и вспомнил, что видел на столе в кабинете подходящую вещь.
В корпусе было полно народу. Тяжелораненые, хрипевшие и стонавшие на полу, но больше молчащих — измученных болью, ослабевших от потери крови — наглядные пособия на тему «Почему нужно побыстрее отключить помехи и вызвать помощь».
— Остап, ты куда? — спросил кто-то.
— Приказ! — бросил Генка.
Чем-то это было хорошо: не оправдываться на окрик, а внушительно бросить: «Приказ!»
Он обшарил стол и нашел то, что нужно. Ручки и карандаши уже растащили, в известных целях помылили и бумагу, но на эту штучку никто не позарился — назначение ее было неясно. Генка при всей своей начитанности сам не знал, как она называется и для чего нужна, но выглядела она как самое то, что надо. Может быть, и делать ничего не придется — пленник посмотрит на заходящие друг на друга хромированные клыки, два снизу и два сверху, посмотрит и испугается холодного стального блеска… Испугается так, как боится его сам Гена.
У Гены Остапчука было очень живое воображение.
Арт Верещагин ничего не мог об этом знать и, следовательно, не принял в расчет. Фортуна улыбнулась ему кривой ухмылкой: как раз тогда, когда он решил заговорить, Палишко запаниковал.
Лейтенант сделал рейд по окрестностям, прислушался к перебранке минометов и АГС внизу, за жидким горным леском. Он был в тревоге. Приемлемого выхода из положения не наблюдалось. Может быть, вражина и в самом деле не знает кода. Что же — сидеть и ждать белых?
Во время посещения корпуса он подошел к толстой железной двери, наугад потыкал в замок. Ударил в сталь кулаком, матюкнулся. Каменная кладка, цемент — нашему не чета. Вмуровано мертво. Граната не берет — пробовали. С гранатометом тут не пристроишься: планировка не та.
Он пощелкал рычажком на «говорилке», подавил в себе желание отматюкать того, кто засел за железной дверью. Не поможет. Ладно, открывать он не хочет. Но пусть выключит помехи. Если пройдет то, что предложил Остапчук — может, и выключит. Всего делов: нажать пару кнопок…
А вдруг там и нет никого?
Ну и хрен ли? Мозгами пошевели: Верещагин и его кодла здесь охрану несли. Охрану. Должны знать все входы и выходы. Должен быть другой способ заткнуть вышку. Палишко не особенно рубит в технике, да ему и не надо задумываться, что это за способ. Пусть беляк сам расскажет.
Он расскажет.
Лейтенант вернулся в генераторную. Пленные и двое рядовых, что их стерегли, проводили его почти одинаковыми тревожными взглядами. Пленные… что-то такое подумалось, связанное с пленными, мелькнуло в башке и ушло сразу же. Ладно, вспомнится.
Беляк лежал на полу, закрыв глаза — с понтом, без сознания. Но Палишко знал, по дыханию слышал, что гад притворяется.
— Ну? — спросил лейтенант. — Будем столбами стоять или как? Анисимов, развяжи ему руки…

* * *
Так. Уже лучше.
Не успел он обрадоваться пульсации крови в кончиках пальцев, как его подхватили под руки, перетащили на останки кресла и привязали к ним. Просто и без затей — перекинув локти через спинку кресла, тем же ремнем от автомата привязали запястья к ее стальной поперечине. Руки тут же оказались вывернутыми, как на дыбе — спинка была слишком широкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238