Он попытался встать, но пригвоздила боль.
— Сука! Падло!!! — заорал Он. — Да ты что…!? Ты что?!
В лицо ему смотрел сорок пятый калибр. Верещагин стрелял с левой, согнув ногу — упор для руки.
— Эй! — крикнул с дороги водила. — Бегите, сэр! Это драггеры! Психи!
Он и сам был не прочь убраться. Зажимая раненое плечо рукой, поковылял вверх по склону. Второй выстрел взметнул пыль в полуметре справа, третья пуля ушла вовсе незнамо куда…
— Полиция! — надрывался в микрофон водила. — Полиция, трасса Е-17, за Щебетовкой! Проклятый байкер едва не застрелил врача!
Сматываться… — Он сел за руль, неловко, левой завел. Бросило в холодный пот. Как же больно, мамочки…
Водила уже выковырял из-под сиденья штуцер и изготовился спуститься вниз…
— Куда вы, сэр?
— Пошел ты… — простонал Он, выжимая газ.
Только бы не окочуриться по дороге… Только бы не сковырнуться, как эти, с одного из этих сумасшедших горных “серпантинов”…

* * *
И опять был жаркий полдень, и пыль, и пот стекал между лопаток, впитываясь в рубашку и пиджак… Нестерпимо болело все, просто не существовало удобного положения для тела — и это было хорошо, потому что иначе окружающее стало бы слишком страшным для восприятия.
Верещагин мог не ходить на похороны. Сломаны нога, левая ключица, три ребра — уважительная причина. Но он пошел.
Все помнилось урывками. Женщины в глухих черных одеяниях и татарских платках. Длинноногая девушка в черном платье и шляпке с черной вуалью. Кэт. Катя Филиппова. Полковник Кронин. Полковник Ровенский. Барлоу. Володька в инвалидной коляске и его врач — поручик Маковеева. Дженис. Мулла. Какое-то изречение из Корана вместо RIPа — если бы все вышло по-честному, эта cтандартная солдатская могильная плита украсилась бы именно RIPом.
Он не верил, когда ему сказали в полиции. Не верил, когда сообщили по телевидению. Все было наоборот. Это не он, а Шэм удержался на мотоцикле лишние двадцаать метров, соскользнул не вперед, а назад и пришел в себя на каменистом откосе с полным крови ртом. Это не Шэму, а ему свернули башку, как цыпленку.
Это нечестно. Это все чертовски нечестно…
— Арт, вам не за что себя казнить. Он был обречен. Множественные разрывы внутренних органов, травма черепа… Вы бы его не спасли…
Востоков выдернул его из полиции. Востоков вызвал Флэннегана и тот просто сунул городовым в нос свою книжечку и приказал закрыть дело. Востоков поставил всех в клинике на уши, обеспечв помощь первого класса…
— Думаю, теперь у вас нет сомнений — уежать или нет…
“Я сделал это для того, чтобы жить здесь. Разжалованным, нищим, опозоренным — но здесь! Умереть, где родился, в конце концов!”
Запросто…
Слова пропихивались сквозь горло, как верблюд через игольное ушко.
— Сколько… времени… Займет у наших друзей… Оформление визы…
— Если я получу паспорт сейчас — три дня.
Артем полез в карман, достал чистенький паспорт, двенадцать лет спокойно пролежавший в сейфе кадрового отдела Горно-Егерской Бригады. Востоков упрятал его в карман черного пиджака.
— Ведите себя осторожно, — сказал бывший ОСВАГовец, а ныне — частное лицо Вадим Востоков. — Меньше показывайтесь на людях, запирайте двери, не открывайте незнакомым. Вам и сюда незачем было приезжать. Это самоистязание не вернет его к жизни…
— Да, — согласился Артем. — Но больше я ведь ничего не могу сделать для него…
— Не скажите… Кое-что вы сможете, но прежде вам нужно остаться в живых. Давайте не будем искушать судьбу — мадемуазель Филиппова любезно согласилась подбросить вас домой…

* * *
Дверь была не заперта.
Тамара вошла в квартиру, замирая от тишины.
— Арт?
В гостиной царил разгром. Книги валялись на полу грудами, вывернуты были ящики стола, кругом громоздились какие-то картонные коробки.
— Арт!
Он лежал на диване, который именовал «досадной укушеткой». Рубашка расстегнута, наполовину вытащена из брюк, пиджак и черный галстук валяются на полу, руки скрещены над лбом, закрывая глаза, как полумаска…
В правой руке зажат «кольт»-45.
Прежде чем она успела сообразить, что застрелившийся человек не может принять такой позы, был момент ужаса и боли.
— Иди сюда…— дрогнули губы.
— Положи пистолет.
Он опустил руку, разжал пальцы.
«Пьян?»
Тамара присела на край софы, тихо втянула носом воздух…
— Я не пил, — сказал Верещагин.
— Давно ты так лежишь?
Судя по виду, подумала она, со вчерашнего дня.
— С утра. Пришел с похорон… Хотел собраться… Потом… Голова закружилась.
Она представила себе, как он кружит по комнате, припадая на одну ногу, сваливая на пол книги и кассеты, выволакивает из кладовки все новые ящики и забывает, зачем он их вытащил, попеременно то пытается раздеться, то вдруг снова возвращается к разбросанным вещам, и в одном из ящиков стола обнаруживает пистолет…
О, Господи! И он провел в обнимку с этой железкой весь день?
— Откуда у тебя…?
— Отцовский. Состоял на вооружении британских коммандос. Единственное, что у меня есть… Кроме фамилии.
— Ты уже пришел в себя?
— Нет. Иди сюда.
Одной рукой он обнял Тэмми и притянул к себе.
— Как ты узнал, что это я?
— Твои шаги. Я ждал тебя.
— С пистолетом?
— Не только тебя.
Он больше не сделал ни одного движения. Лежал рядом с ней, тесно прижавшись, зарывшись носом в ее волосы. Она успела заметить, как припухли его веки.
Он плакал? Он? Плакал?
Она вспомнила то утро. Шамиль не плакал. Глаза его были сухи и угольно-черны. Ей было знакомо это состояние: когда душевная боль почти переходит в физическую. С того утра оно было ей знакомо — опустошительное, до дна высасывающее чувство потери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238