ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Как будто только моя боль реальна, а больше ничья.
— Тебя только с похмелья проняло? Так лучше позже, чем никогда.
— Спасибо, Гия…
* * *
— Встать! Смирно! Суд идет! Вольно!
Высший трибунал Вооруженых Сил Юга России заслушал дело номер такой-то и вынес решение по совокупности собранных доказательств. Полковник Верещагин! По статье двести двенадцатой — нарушение Присяги и статье пятьдесят третьей — подстрекательство к военному мятежу вы признаны… невиновным! По статье девяносто второй, пункт А — злостное превышение служебных полномочий, по статье тридцать пятой, пункт В — злостное нарушение уставных норм в отношении старшего по званию и непосредственного командира — вы признаны… виновным. Смягчающим обстоятельством в последнем пункте явилось измененное состояние сознания.
Подполковник Берлиани! По статье двести двенадцатой — нарушение Присяги и статье пятьдесят третьей — подстрекательство к военному мятежу вы признаны… невиновным!
— И на том спасибо, — процедил сквозь зубы Князь.
— По статье девяносто второй, пункт А — злостное превышение служебных полномочий, по статье тридцать третьей — отсутствие в части на момент объявления боевой тревоги — вы признаны…
— Да не мотай ты жилы! — крикнул Георгий.
— …Виновным. Старший унтер-офицер Сандыбеков! Ввиду того, что вы выполняли приказ своего непосредственного командира, все обвинения с вас снимаются. Господа обвиняемые! Сейчас будет оглашен приговор. Если у вас есть что сказать в свое оправдание, вы можете сказать это сейчас… Полковник Верещагин…
— Я больше не буду.
У невозмутимого судебного клерка дернулись губы, но он овладел собой.
— Подполковник Берлиани…
— Я не буду оправдываться.
— Господин судья, огласите приговор.
— Полковник Верещагин, вы приговорены к разжалованию в рядовые и позорному увольнению из армии без права на выходное пособие и военную пенсию. Подполковник Берлиани, вы приговорены к разжалованию в поручики и тюремному заключению сроком на три месяца.
— Собаки… — Князь опустился на скамью подсудимых, стаскивая берет на лицо.
— Молчи, Князь. — Артем обхватил его за плечи. — Молчи, не наговори себе еще на три месяца…
Какие-то секунды он видел растерянное, пепельно-серое лицо Шамиля. Потом его скрыли фигуры казаков-конвоиров.
— До приведения приговора в исполнение, сэр, нам приказано отправить вас на гауптвахту четвертого батальона в Чуфут-Кале.
— Хорошо.
— Позвольте руки, сэр… — подъесаул отстегнул от пояса “браслеты”. — Это тоже приказ. Нам очень жаль…
— Аминь. — Артем протянул руки.
* * *
«Выбарабанивание» должно было состояться в тот же день, но из-за советских наблюдателей его перенесли на первое августа.
Промежуток между судом и процедурой позорного увольнения он провел на гауптвахте своего — когда-то своего! — батальона.
Придя к нему после обеда, полковник Казаков застал его за чтением.
— Вольно, Артем. Пока еще — до исполнения приговора — вы равны мне по званию, а после него станете штатским, так что тянуться незачем. Что это у вас?
— Ремарк, — Верещагин показал обложку. — «На западном фронте без перемен».
Он сел на койку и положил книгу рядом с собой.
— Наши отцы и деды воевали годами, сэр. Страшно представить, но это было так. Годами.
— Мой отец бредил Ремарком, — сказал полковник. — Поэтому я его не читал. Так и не знаю, хороший он писатель или нет.
— Он писал хорошие романы. Только одинаковые.
— Нда… — полковник прошелся по камере, словно не зная, с чего начать.
— Вы выполнили мою просьбу, сэр? — помог ему Артем.
— Да, конечно! Арт, мы далеко не ангелы, но садистов среди нас тоже нет. Никто из прежнего состава батальона не будет участвовать в этой… долбаной процедуре. С этих советских кувшинных рыл хватит… таких же советских кувшинных рыл. Тем более, что нам самим не нужны… эксцессы.
Он сел на стул, побарабанил по столу пальцами.
— Адамс и Кронин подали в отставку.
— Что?
— И их не особенно уговаривали забрать прошения. Шевардин, вы, теперь они… У меня складывается впечатление, что так или иначе избавляются от всех, кто командовал на этой войне… Кутасов опять понижен в должности до начштаба дивизии… Поговаривают о переводе Ордынцева в Главштаб, на какой-то бумажный пост…
— Зачем вы мне это рассказываете? Уж не думаете ли утешить?… Извините, Говард Генрихович, опять мой глупый язык…
— Ничего… Я понимаю ваше состояние.
— У меня состояние — лучше не бывает. Когда начнется парад?
— Через полтора часа.
— Значит, через час и сорок пять минут я буду свободен. Прекрасно. Лучше и пожелать нельзя. Георгия жалко. Три месяца за решеткой…
— Это был единственный путь сохранить ему офицерское звание и возможность восстановить карьеру.
— Захочет ли он еще ее восстанавливать…
— Да хорошо бы. Краснов без него — как без рук… Офицеров не хватает по-прежнему… Арт, мне нравится ваше настроение. Пепеляев рассказывал какие-то ужасы, но я вижу, что вы в полном порядке…
— Стараниями Георгия… Ничего, долг платежом красен.
— Я хотел еще сказать, что для меня было огромной честью с вами служить…
— Вы хотите сказать — нянчиться? — усмехнулся Верещагин. — Учить меня всему, что должен знать командир, да еще и на ходу…
— Вы хорошо учились.
— Спасибо.
— Что вы станете делать теперь? Чем будете заниматься?
— Не знаю пока… Может, стану вышибалой… Полицейским или бодигардом…
— Никакого применения своему интеллекту не видите?
— Кому он нужен, мой интеллект… Мне — в последнююю очередь.
Полковник вздохнул еще раз, взял в руки книгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238
— Тебя только с похмелья проняло? Так лучше позже, чем никогда.
— Спасибо, Гия…
* * *
— Встать! Смирно! Суд идет! Вольно!
Высший трибунал Вооруженых Сил Юга России заслушал дело номер такой-то и вынес решение по совокупности собранных доказательств. Полковник Верещагин! По статье двести двенадцатой — нарушение Присяги и статье пятьдесят третьей — подстрекательство к военному мятежу вы признаны… невиновным! По статье девяносто второй, пункт А — злостное превышение служебных полномочий, по статье тридцать пятой, пункт В — злостное нарушение уставных норм в отношении старшего по званию и непосредственного командира — вы признаны… виновным. Смягчающим обстоятельством в последнем пункте явилось измененное состояние сознания.
Подполковник Берлиани! По статье двести двенадцатой — нарушение Присяги и статье пятьдесят третьей — подстрекательство к военному мятежу вы признаны… невиновным!
— И на том спасибо, — процедил сквозь зубы Князь.
— По статье девяносто второй, пункт А — злостное превышение служебных полномочий, по статье тридцать третьей — отсутствие в части на момент объявления боевой тревоги — вы признаны…
— Да не мотай ты жилы! — крикнул Георгий.
— …Виновным. Старший унтер-офицер Сандыбеков! Ввиду того, что вы выполняли приказ своего непосредственного командира, все обвинения с вас снимаются. Господа обвиняемые! Сейчас будет оглашен приговор. Если у вас есть что сказать в свое оправдание, вы можете сказать это сейчас… Полковник Верещагин…
— Я больше не буду.
У невозмутимого судебного клерка дернулись губы, но он овладел собой.
— Подполковник Берлиани…
— Я не буду оправдываться.
— Господин судья, огласите приговор.
— Полковник Верещагин, вы приговорены к разжалованию в рядовые и позорному увольнению из армии без права на выходное пособие и военную пенсию. Подполковник Берлиани, вы приговорены к разжалованию в поручики и тюремному заключению сроком на три месяца.
— Собаки… — Князь опустился на скамью подсудимых, стаскивая берет на лицо.
— Молчи, Князь. — Артем обхватил его за плечи. — Молчи, не наговори себе еще на три месяца…
Какие-то секунды он видел растерянное, пепельно-серое лицо Шамиля. Потом его скрыли фигуры казаков-конвоиров.
— До приведения приговора в исполнение, сэр, нам приказано отправить вас на гауптвахту четвертого батальона в Чуфут-Кале.
— Хорошо.
— Позвольте руки, сэр… — подъесаул отстегнул от пояса “браслеты”. — Это тоже приказ. Нам очень жаль…
— Аминь. — Артем протянул руки.
* * *
«Выбарабанивание» должно было состояться в тот же день, но из-за советских наблюдателей его перенесли на первое августа.
Промежуток между судом и процедурой позорного увольнения он провел на гауптвахте своего — когда-то своего! — батальона.
Придя к нему после обеда, полковник Казаков застал его за чтением.
— Вольно, Артем. Пока еще — до исполнения приговора — вы равны мне по званию, а после него станете штатским, так что тянуться незачем. Что это у вас?
— Ремарк, — Верещагин показал обложку. — «На западном фронте без перемен».
Он сел на койку и положил книгу рядом с собой.
— Наши отцы и деды воевали годами, сэр. Страшно представить, но это было так. Годами.
— Мой отец бредил Ремарком, — сказал полковник. — Поэтому я его не читал. Так и не знаю, хороший он писатель или нет.
— Он писал хорошие романы. Только одинаковые.
— Нда… — полковник прошелся по камере, словно не зная, с чего начать.
— Вы выполнили мою просьбу, сэр? — помог ему Артем.
— Да, конечно! Арт, мы далеко не ангелы, но садистов среди нас тоже нет. Никто из прежнего состава батальона не будет участвовать в этой… долбаной процедуре. С этих советских кувшинных рыл хватит… таких же советских кувшинных рыл. Тем более, что нам самим не нужны… эксцессы.
Он сел на стул, побарабанил по столу пальцами.
— Адамс и Кронин подали в отставку.
— Что?
— И их не особенно уговаривали забрать прошения. Шевардин, вы, теперь они… У меня складывается впечатление, что так или иначе избавляются от всех, кто командовал на этой войне… Кутасов опять понижен в должности до начштаба дивизии… Поговаривают о переводе Ордынцева в Главштаб, на какой-то бумажный пост…
— Зачем вы мне это рассказываете? Уж не думаете ли утешить?… Извините, Говард Генрихович, опять мой глупый язык…
— Ничего… Я понимаю ваше состояние.
— У меня состояние — лучше не бывает. Когда начнется парад?
— Через полтора часа.
— Значит, через час и сорок пять минут я буду свободен. Прекрасно. Лучше и пожелать нельзя. Георгия жалко. Три месяца за решеткой…
— Это был единственный путь сохранить ему офицерское звание и возможность восстановить карьеру.
— Захочет ли он еще ее восстанавливать…
— Да хорошо бы. Краснов без него — как без рук… Офицеров не хватает по-прежнему… Арт, мне нравится ваше настроение. Пепеляев рассказывал какие-то ужасы, но я вижу, что вы в полном порядке…
— Стараниями Георгия… Ничего, долг платежом красен.
— Я хотел еще сказать, что для меня было огромной честью с вами служить…
— Вы хотите сказать — нянчиться? — усмехнулся Верещагин. — Учить меня всему, что должен знать командир, да еще и на ходу…
— Вы хорошо учились.
— Спасибо.
— Что вы станете делать теперь? Чем будете заниматься?
— Не знаю пока… Может, стану вышибалой… Полицейским или бодигардом…
— Никакого применения своему интеллекту не видите?
— Кому он нужен, мой интеллект… Мне — в последнююю очередь.
Полковник вздохнул еще раз, взял в руки книгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238