В своей статье “Ничтожество” господин Лучников противопоставлял советской идеологии “здоровую” тягу мещанина к хорошей и легкой жизни, добротным вещам и фирменным наклейкам. Признаки этой “здоровой” тяги наблюдал каждый, кто был в Крыму 29 апреля. И эта тяга была тем здоровей, чем выше пост командира. В Аэро-Симфи захватили полторы тысячи человек раненых, которых “не успели” вывезти: вместо них в самолеты грузили мебель, аппаратуру и автомобили.
Рыба гниет с головы. Чтобы твои солдаты могли стоять как панфиловцы, нужно быть Панфиловым — вот и вся военная тайна.
Советские политработники не смогли разыграть даже патриотическую карту, казалось бы, неубиенную: ведь мы — агрессоры, и мы действительно высадились на их земле. Но за десятилетия оголтелой пропаганды слово “Родина” стерлось, обмельчало, сравнялось со всеми остальными словами, которые принято писать на заборах.
Нужно признать, что и в нашей дивизии, и вообще в “форсиз” корпоративный дух превалировал над патриотическим. Мы были корниловцы (марковцы, алексеевцы, дроздовцы), потом — армейцы, и только потом — крымцы. Так повелось еще с Гражданской, эта система имела свои достоинства (мятеж 30 апреля стал возможным только благодаря корпоративному духу) и свои недостатки (крымская армия всегда чувствовала себя отдельной, особенной частью общества, что привело к расколу).
И — здесь мы находились в равном положении — невозможно было разыграть национальную карту: как и форсиз, советские войска были многонациональными.
Вывод: ни идеологические призывы, ни личный пример командиров, ни корпоративное, ни национальное единство — ничто из вышеперечисленного не работало в советских войсках. Поэтому в безумные игры они играть не могли. Обладая более единым духом, мы все время навязывали им свое понимание действительности.
Это сродни оруэлловскому двоемыслию: сражение сводится к тому, что одна армия внушает другой армии неизбежность ее поражения. Звучит так же безумно, как выглядит: отряды шотландских повстанцев громят более многочисленную и лучше вооруженную английскую армию, крестьянская девочка снимает осаду с Орлеана, вчерашний артиллерийский капитан берет Тулон, рота парашютистов парализует и обезвреживает полуторатысячный гарнизон крепости…
Боюсь, что эта область военного дела не поддается формализации. Чтобы индуцировать безумие, нужно быть безумцем, а этому не научишь.
(Не так давно я думал: почему Лоуренс остается единственным агентом влияния, которому удалось добиться от арабов толка? Ответ, кажется мне, таков: он испытывал к арабам неподдельный, живой интерес, искренне любил этот народ. Никакой профессионализм не заменит живого чувства, а научить ему нельзя. Кстати, по этой же причине мало кому удается на практике освоить методику Дейла Карнеги, который в основу умения “завоевывать друзей и оказывать влияние на людей” ставит искренний, человеческий интерес. Это все не те случаи, когда можно притвориться настоящим).
Если рассматривать мою роль в кампании с этой точки зрения, то моя заслуга не в том, что я хорошо командовал группой “Дрейк” (стараниями Адамса, Посьета и Казакова штаб работал как швейцарские часы) и не в том, что я оказался лучшим стратегом (на тот момент в штабе мало кто был менее компетентен, чем я). Я генерировал безумную веру в возможность победы и заражал ею людей, которые действительно сделали эту победу возможной. Вот, собственно, и все.”
Арт Верещагин
“The Trigger: a Battle for Island of Crimea”

* * *
Темнело быстро, как всегда в Причерноморье. На западе осело пыльное курево и четко прорезались черные на красном тополя. Дивизия ушла на север, Гусаров доложил, что последний батальон оставил Черноморское сорок минут назад. Было еще какое-то время — прежде чем красные сообразят, что белые опять отошли и поймут, куда они отошли. Конвой должен был пройти засветло в виду берега — якобы, белые уплыли, бросив пятую бригаду… Удастся эта китайская хитрость или нет — красные все равно узнают правду, дойдя до Котовского: проход дивизии видели, кажется, все. Видимо, зрелище заменило несостоявшийся парад Победы.
— Взрывать мосты, сэр? — спросил унтер-качинец.
— Не надо. Смысла уже нет. Сэкономим пластик.
— Этого добра… — проворчал унтер, отправляясь разбирать взрывные устройства.
“Этого добра” действительно хватало: в качества запасной цели намечалась авиабаза в Мартыновской, но уже с самого начала было видно, что корниловцы не успевают. Поэтому разнообразной взрывчатки осталось море.
Арт надел шлем.
— Ян, связь со штабом первой бригады.
— “Дрейк-один” слушает, — у Ровенского был недовольный голос.
— Воздушная разведка.
— Да, “Оса” вернулась… Они подтянули еще один мотострелковый полк, он стоит в Семихатках. Черт вас возьми, господин полковник, но мы будем бедные, если они не атакуют.
— Атакуют. Куда они денутся. Они же считают, что приперли нас к стенке…
— А если так оно и есть?
— Если бы мы собирались драться — так оно и было бы. Но мы же не собираемся. Должны быть еще два других полка. Вышлите “Осу” еще раз.
— Скоро будет темно, как у негра…
— Они будут ехать с зажженными фарами…
Ровенский напоследок выдал разнос за разговоры открытым текстом в эфире и прервал связь.
Да, пора с этим завязывать, подумал Арт. Хоть и по-английски, а все-таки их могут услышать… Во всяком случае, узнать топонимы. От усталости он понемножку начал тупеть.
— Уходим, сэр? — спросил подпоручик Снегирев.
— Да, — Артем забрался в люк “Владыки” и дал знак водителю. Качинцы разобрались по “скарабеям” и группа рванула вдогонку за дивизией на самой большой скорости, которую мог выжать “Владыка” на этой дороге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238