— кричал Джеми, показывая на труп. — Нет, вы не заставили его страдать и вполовину того, что выпало на мою долю! Вы хотите знать, как это было? Хорошо же, и не надо вырезать это из меня ножами… Я и так все расскажу. Он задумал это давно, но выжидал, пока вы все не уедете на праздник Окончания Жатвы. Вот тогда он и открылся мне. Он велел мне отправиться на поле под паром, сказав, что там стоит оставленная им неисправная жатка. Сказал, у него другие дела, ему некогда, а я должен осмотреть машину и попробовать починить. Что ж, я туда отправился: ведь Джон — мой старший по полевым работам, и я никогда не подвергал сомнению его распоряжения… Но когда я туда пришел, он уже ждал меня в тени жатки. Мы были далеко от дома, далеко от других работников, одни… — В его голосе звучали тоска и боль, прерываемые сухими всхлипами. — Когда я понял, чего он от меня хочет, я попытался бежать. Но он нагнал меня и сшиб с ног. Когда я пришел в себя… было уже поздно.
— А после? — Голос у Пола был как кремень. — После того, как он использовал тебя, будто… — Он плюнул на землю, выплюнув и то, что хотел сказать. — Почему ты ничего не сказал нам потом?
Джеми пробормотал нечто, чего нельзя было разобрать.
— Что?
— Я сказал, что он запугал меня! — Тоскливый вопль Джеми пронзил сердце Бекки, как клинок. — Он пригрозил, что объявит меня лжецом, скажет, что вся вина на мне, скажет, что я сам предложил себя… кому-то другому… В его записях говорилось, что мой брат Саймон плохо работает. Джон пригрозил, что, если я скажу хоть слово, он переложит всю вину на нас — на меня и Саймона. Он заявит, что мы вдвоем согласились оговорить его, скажет, что мы… — Джеми не хватило воздуха.
— Продолжай! — В голосе Пола не было ни следа жалости.
— Он пригрозил, что выдаст нас и заявит, что мы были любовниками… Саймон и я… — Казалось, тело Джеми лишилось костей. Оно обмякло, будто от него уже отлетел последний вздох.
— Любовники… — Услышав, как ее па произносит это слово, Бекка почти физически ощутила отраву на своем языке. — Вот, значит, как он это назвал? — Пол кивком указал на труп.
— Да.
— Но мы знаем настоящее имя этому, не так ли? — Впрочем, это не было вопросом.
— Мерзость перед Господом. — Звук был так тих, что самое слабое дыхание могло легко унести его прочь.
— Как ты сказал, мальчик?
— Мерзость! — На этот раз уже громче.
— Мерзость, — согласился Пол, и утвердительный шепоток пронесся по кругу других мужчин. — Та самая мерзость перед лицом Господа, которая разрушила мир.
— Но это же не было моей…
— Но с ним был ты, Джеми. Никого не было с вами, когда Марк и Иоав нашли вас обоих. — Оба названных мужчины переступили с ноги на ногу. — И никто не может опровергнуть их показания.
— А я? — закричал в отчаянии Джеми. — Неужели мои слова ничего не значат? Я же не хотел того, что случилось со мной!
— В первый раз, надо полагать, нет. Но ведь тот раз не был последним?
— Он сказал… Он сказал, что уж если однажды поимел меня, то назад пути нет. И если я не буду приходить к нему, когда он позовет, то он попросит вас прислать травницу, чтоб она осмотрела меня. И она увидит знаки…
— Значит, ты стал его вещью из страха? — вздохнул Пол.
Бекка ощутила боль в кистях. Она взглянула вниз и увидела, что так крепко сжала руки, что кровь перестала в них поступать. Свежий ветер подул сильнее и нагнал облака, закрывшие лунный лик. Холм погрузился во тьму.
Справа до Бекки доносились голоса мужчин, по очереди высказывающих свое мнение. Все они были единодушны:
— Пол, к чему волынить? Женщины, должно быть, уже переполошились. Ты же знаешь, каково наказание…
— Нам еще почиститься потом надо. А ужин ждет.
— Послушай, мне надо переменить рубашку. Этот подонок полез в драку. Она вся в крови.
— Чего мы ждем? Давай кончать!
Бекка увидела, как поднялась рука ее отца. Та, в которой не было ножа. Его голос, казалось, от края до края заполнил собой ледяной сосуд неба.
— Ты знаешь, Джеми, что я должен сделать?
— То же, что вы сделали… сделали с ним? — Голос Джеми был так тих, так безразличен, что, если бы ужас не заледенил ее, Бекка наверняка бросилась бы защищать его тело своим.
«Тебя сковал страх? — спросил Червь. — Или ты слишком умна, чтоб хотеть умереть?»
Опять заговорил ее отец:
— Нет, он умер так, как того заслужил. Он навлек это на себя теми словами, которые произнес, когда Марк и Иоав застали вас во грехе.
— Но тогда… тогда я не умру? — Было больно слышать надежду, звучавшую в его голосе.
Все, что ответил па, было:
— Уберите это прочь.
Шесть мужчин вышли из круга, чтоб поднять истерзанное тело Джона. Вместе со своей ношей они пошли прочь от холма, направляясь к полям. Пятеро остались с Полом. Он кивнул им, и они, согнувшись, стали что-то искать в траве. Пока они занимались этим, Пол подошел к Джеми и ласково провел ладонью по его волосам.
— Сынок мой. — Тяжелы были эти слова и велик был груз заключенной в них тоски и печали. И тут же Пол схватил его за волосы и без предупреждения оттянул его голову далеко назад. Лезвие ножа скользнуло по горлу юноши быстро, как шепот. У Джеми даже не было возможности вскрикнуть. Кровь все еще сочилась из глубокой раны, когда Пол отпустил тело и оно упало на траву.
Один из пяти — Иоав — выпрямился и сказал:
— Зачем ты это сделал. Пол? Ты же знаешь, что наказание по закону…
— Смерть, — коротко ответил Пол. — Это требование удовлетворено.
— Побивание камнями, — стоял на своем Иоав.
— Стал законником, Иоав? — Бекка хорошо знала эту опасную нотку в голосе отца и ужасно боялась ее. Неужели Иоав не понимает… — Я знаю букву закона не хуже тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151