А теперь все. У меня полный завал. Счастливо.
Харитон, как сомнамбула, поднялся из кресла, повернулся.
- Порошочек, - напомнил Степан Ибрагимович.
Он потянулся рукой к конверту, взял его, положил в карман, медленно пошел к выходу.
- Да, кстати, вот еще, - на полпути остановил его Баев. На всякий случай. Если вдруг - я, конечно, не думаю о тебе такого - но на всякий случай - если вдруг у тебя там окажется мысль напоследок воспользоваться ситуацией. Ну, там от переизбытка чувств, когда она уснет - ты понимаешь, что я имею в виду. Так вот это исключено. Чтобы можно было квалифицировать все, как сердечный приступ, никаких следов остаться не должно. Как только она уснет, ты сразу уходишь.
Ничего не ответив на это, Харитон вышел из кабинета.
Глава 24. ГЛЕБ
Когда надзиратель, предварительно заглянув в кормушку, отпер ему дверь камеры, Глеб, остановившийся на полпути от окна к двери, предстал перед ним сияющим, как начищенный пятак. На больного не похож он был вовсе. Настолько довольного и умиротворенного выражения лица Паша и не помнил у него.
- Брат! - шагнул он было навстречу ему, но надзиратель в ту же секунду резко крикнул ему:
- Стоять!
Паша вошел в камеру.
- Оставьте нас, - сказал он через плечо, и дверь с лязгом закрылась.
- Брат! - сразу обнял его Глеб, но тут же отодвинул от себя, чтобы заглянуть в глаза. - Я все понял, брат! Вернее, мне объяснили. Я встретил здесь такого человека, такого! Это чудо, что вот именно теперь. Его фамилия Гвоздев - Иван Сергеевич. Он необыкновенный, Паша. Он так это просто мне объяснил, что даже понять теперь не могу, как самому мне это в голову не приходило.
- Что? О чем ты, Глеб? - разглядывал его Паша с удивлением.
- Ну, как же что? Да вот то, что ты говорил. Дети-калеки, и будто бы Бог творит зло. Это не так! Все дело в том, что есть переселение душ. Да, да! Это Гвоздев мне растолковал, и мне сразу все стало ясно. Ты понимаешь, брат, ты понимаешь ли, что это все объясняет?! И не только это - многое другое. И как же я сам не мог догадаться? Это не входит в догматы христианства законы кармы, переселения душ - это все из буддизма или там из индуизма. И иудеи тоже верят в это. Но и христианство бессмысленно без этого, без того, чтобы не верить в переселение душ. Ведь только этим могут объясняться неравные условия, в которые становятся люди при рождении - итогами предыдущей жизни. Иначе - поскольку заповеди нравственные для всех одни то и условия для старта должны были бы быть одинаковы. Иначе поскольку это не так - мы должны были бы отказаться от главного в христианстве - от веры в осмысленность Божественного замысла нашего мира. Иначе, например, как заповедь "не укради" прилагать одинаково к ребенку Ротшильда и беспризорнику? Ты понимаешь, Паша? В красивой женщине мы, может быть, любим ее предыдущую чистую жизнь. А родившийся горбуном должен нести свой крест, не роптать и не давать себе скидок в сравнении с другими людьми, потому что предстоит ему расплатиться за предыдущую жизнь.
- Послушай, Глеб, - спросил его Паша, - ты хоть заметил, что тебя арестовали?
- Да ничего страшного, - махнул он рукой. - Вы там с Надей не переживайте из-за меня. Это стоило только для того, чтобы встретить здесь такого человека. И из Вислогуз пешком прийти стоило бы. Послушай, Паша, ты можешь приказать им, чтобы меня посадили обратно к нему? Меня с ним только два часа продержали, а потом почему-то сюда перевели. Там такая же точно камера втроем немного тесно, но я и на полу спать могу - мне все равно. А нам с ним еще о стольком поговорить нужно. Ведь вот еще что - вера в осмысленность мира означает веру в осмысленность человеческой жизни, в то, что каждый человек к окончанию земного пути должен достигнуть чего-то в своей душе. А ведь насколько разными духом умирают люди. Так разве можем мы допустить, что цели своей земной жизни они не достигнут уже никогда? Не вернее ли представить, что предстоят им еще попытки?
- Глеб, все это прекрасно. Я рад что ты это понял, но послушай...
- Да я ведь хочу, чтобы ты это понял, брат! Ведь это тебе мешало поверить.
- Я подумаю над этим. Обещаю тебе - обязательно подумаю. Но сейчас я должен сказать тебе одну вещь. Я хочу, чтобы ты поверил мне, Глеб - я не доносил на тебя.
Глеб захлопал глазами, очевидно, с трудом вникая в то, что сказал он.
- Да что ты, Паша, - покачал он головой. - У меня и в мыслях не было. Ты, главное, не беспокойся из-за меня. Я думаю, они разберутся. Я ведь, правда, ни в чем не виноват. А не разберутся - тоже ничего страшного. Может быть, даже и лучше. Ты ведь правильно сказал вчера - я не страдал, а берусь рассуждать о жизни. Я за себя вовсе не боюсь, поверь. И ты не бойся. Все будет, как Бог даст. А я, по правде, за тебя, брат, больше боюсь, - снова вошел он к нему в глаза. - Я ведь знаю тебя - нельзя тебе без веры в такое время. Душу тебе эта жизнь искалечит без веры. Я вот еще что хотел сказать тебе, продолжил он. - Ты говорил вчера, что не согласишься и в Царстве Божьем забыть и простить страдания человеческие. Что безнравственно было давать нам свободу. Что замысел был нехорош. А я, знаешь, что думаю теперь? Что только от слабой веры нашей кажется это так. Ведь не знаем же мы вовсе, что нас ждет еще. Не можем знать того, как все будет потом. Ведь ты подумай, ты попробуй представь себе только - Христос сойдет на Землю в славе Своей. Ведь не просто же революция это, не смена властей, не новый царь. Ведь ни болезни, ни смерти не будет больше. Ведь время кончится. Так почему же не верить, что позволено будет нам исправить свои ошибки. И что слезинка ребенка сделается тогда... поправимой! Ты понимаешь ли, брат, ты можешь ли понять, что это значит - не искупленной, не прощенной, не забытой, но - поправимой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168