Василий Сильвестрович, займешься непосредственно Кузькиным. Фотографию - всем сотрудникам, всем кассирам на станции, всем агентам в людных местах. Разузнай, где может появляться - поставь людей. Если он еще в Зольске, чтобы не ушел ни под каким видом.
Мумриков мрачно кивал.
- Харитон, займешься Гвоздевым. Сюжет нужно укрупнить. Попробуй-ка нащупать через него организацию во главе с Кузькиным. Но чтобы, если что, комар носу не подточил. Работать аккуратно, спецметодов не применять, протоколы до времени держать в полном секрете.
Харитон покачал головой.
- Он упрямый, гад. На себя - все что угодно подписывает. А на других не хочет.
- Это твои сложности, - отрезал Баев. - Григол, займешься документами. Просмотри все от и до у него в кабинете. Плотно побеседуй с секретаршей, с сотрудниками. Отследи прессу, попробуй разузнать что-нибудь в Москве. Да, и еще - припугни этого лаврентиевского корреспондентика.
- Сделаем, Степан Ибрагимович.
- Так, что у нас еще на сегодня? - Баев придвинул к себе блокнот, лежавший с краю стола, полистал его. - Да, Василий Сильвестрович. Твоим ребятам нужно будет вечерком в Вельяминово прокатиться. К попу нашему. Он звонил на прошлой неделе говорит, есть материал на ихнего епископа Евдокима. То есть не на ихнего, а на этого... как его... обновленческого. Ну, в общем, черт их там разберет. Короче, этот Евдоким прислал ему письмо - приедет к нему в Вельяминово сегодня вечером. Пусть ребята подъедут к девяти часам, возьмут и материал, и епископа.
- Понял.
- Ну, все, - закончил совещание Баев. - За работу. Харитон, задержись на секунду.
Мумриков и Тигранян поднялись из-за стола, пошли к выходу. Харитон замер на стуле.
- Ну что, решился? - спросил его Степан Ибрагимович, как только дверь кабинета закрылась. - Сегодня вечером.
Взгляды их встретились. Взгляд у Баева был как всегда недобрый и уверенный в себе.
Харитон молча кивнул.
Войдя к себе в кабинет, он едва не закашлялся от спертого, оставшегося с ночи табачного перестоя. Первым долгом он распахнул окно, потом сел за стол и сразу почувствовал, что сидеть без дела сегодня нельзя ему ни минуты. Он придвинул к себе телефон и набрал двузначный номер.
- Гвоздева на допрос, - коротко произнес он в трубку и, вернув ее на рычаги, достал из ящика стола чистый бланк протокола, обмакнул перо в чернильнице.
"1938 года мая месяца 17 дня, - записал он наверху листа, - я, старший следователь Зольского РО НКВД, старший лейтенант госбезопасности Спасский допросил в качестве обвиняемого
1. фамилия: Гвоздев
2. имя отчество: Иван Сергеевич
3. дата рождения: 1882..."
Он как раз успел заполнить по памяти состоящую из двадцати пунктов анкету допрашиваемого, когда в дверь постучались.
- Да! - сказал он.
Дверь открылась, послышалась команда "вперед", и охранник пропустил в кабинет к нему Гвоздева.
- Присаживайтесь, - пригласил его Харитон.
Гвоздев опустился на привинченный к полу табурет.
Еще минуту он помолчал, обдумывая с чего начать. Достал из кармана коробку папирос, закурил.
- Такая вот штука у нас с вами приключилась, Иван Сергеевич, - произнес он, наконец.
Гвоздев пожал плечами.
- Не знаю, что там у вас приключилось, гражданин следователь, а лично у меня все в порядке.
- Вы так думаете? - быстро и зло взглянул на него Харитон. - Что, уже на свободу собрались?
Гвоздев вздохнул тихонько, пожал плечами.
- Харитон Петрович, - сказал он. - Неужели я оставил у вас впечатление о себе, как об идиоте? Поверьте, у меня не было и нет иллюзий, относительно того, куда я попал. Мне казалось, именно поэтому в процессе следствия мы с вами в основном понимали друг друга.
- Следствие еще не завершено, гражданин Гвоздев.
- А вот это жаль. Мне, впрочем, показалось, что вы мне что-то такое давали подписывать на прошлой неделе, связанное как раз с окончанием следствия.
- Дело возвращено на доследование.
- Понятно, - вздохнул Иван Сергеевич. - Ну, и что же вы от меня еще хотите?
- Для начала я хотел бы знать, в каких отношениях вы находились с гражданином Кузькиным Павлом Ивановичем.
- Вероятнее всего, я не находился с ним ни в каких отношениях, потому что имя это мне ничего не говорит.
Харитон с полминуты покурил молча, с прищуром глядя в глаза Гвоздеву.
- Следствие располагает на этот счет иными сведениями, сообщил он, наконец.
Иван Сергеевич развел руками.
- С этим я ничего поделать не могу. Я уже давно заметил, что следствие располагает о моей жизни гораздо большими сведениями, чем я сам.
- Не надо лицемерить, гражданин Гвоздев, - нахмурился Харитон. - Вы отлично знаете, о ком я говорю. Я говорю о руководителе антисоветской группы, в которую входили вы, некто Глеб Резниченко и, очевидно, еще ряд лиц, сведения о которых вам придется предоставить следствию.
Гвоздев покачал головой.
- Мы с вами договорились в самом начале, гражданин следователь. Никого оговаривать я не буду.
Харитон вдруг резко затушил папиросу в пепельнице, встал из-за стола, обошел вокруг него, угрожающе навис над Гвоздевым.
- НКВД не вступает в договоры с врагами народа, - произнес он раздельно и зло. - Вам придется отвечать на поставленные вопросы.
Иван Сергеевич снял с носа пенсне, подышал на него, потер о полу пиджака, устало покосился на Харитона.
- Если материалы следствия изобличают меня, - кивнул он, я готов признать в частности, что состоял в международном диверсионном центре Чемберлена-Конфуция. Конспиративное название центра - ЧК. Но в одном я совершенно уверен, гражданин следователь - кроме меня, никого из советских граждан в этом центре не состояло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168