Об агентуре Макеева ходили настоящие легенды.
-- Долго они что-то заседают, -- сказал Ефимов, поглядывая на застывшего в напряженной позе около двери Макеева.
-- Дела важные решают, да потом, поди, гульнут еще.
В этот момент Макеев предостерегающе взмахнул рукой.
-- Выходят! -- громким шепотом сообщил оперативник, -- хорошо нагрузились, черти, а еще мусульмане.
-- Откуда ты знаешь, что мусульмане? -- спросил Ефимов, пытаясь хоть что-то рассмотреть из-за спины коллеги.
-- Задницей чую! -- отозвался Макеев и продолжил свой "репортаж" в стиле Николая Озерова.
-- С ними Сема и Кулик. Тягуна нет, значит, остался в кабинете. Так, и охранник куда то побежал. Вперед, салаги, за орденами на минное поле!
Около заветной двери он остановился, резко выдохнув, восстановил дыхание и коротко, но требовательно постучал. Дожидаться ответа Федор не стал, толкнул дверь и вошел в помещение, нисколько не сомневаясь, что оба тезки следуют за ним.
-- Вечер добрый, господа!
Первое, что разглядел Филиппов, высунувшись из-за плеча оперативника, был густо уставленный бутылками и закусками стол. Невольно он сглотнул слюну и лишь потом увидел две пары направленных на них не очень дружелюбных глаз. Третий обитатель кабинета поднял свой взгляд с некоторым запозданием, и следователь сразу понял, что это и есть Тягун. Лицо его впечатляло: массивное, с бульдожьими брылистыми щеками, коротким приплюснутым носом, с маленькими глубоко упрятанными под мохнатые брови глазами. Небольшой шишкастый лоб словно нависал над угрюмым лицом, а упрямо торчащий ежик седоватых волос гармонично дополнял картину общей свирепой силы.
-- Ну и к-какого х-хера тебе здесь надо, Федул? Что, с пропиской о-от прокурора п-пришел?
Булькающий, хрипловатый голос уголовника не то чтобы заикался, а как-то странно растягивал слова. Филиппов понял, что именно из-за этой физиологической особенности Тягун и заработал свою кличку.
Макеев примиряюще поднял руки:
-- Да ладно, ты что, какой ордер! Поговорить надо, а к тебе как к президенту не пробиться.
-- А м-мне не о чем с л-легавыми р-разговаривать, -- зло отрезал Тягун.
-- Но-но-но, не надо, Витя, не надо! Иногда полезно поговорить и с ментами погаными, тем более что речь пойдет о дружке твоем кровном, Чалом. Тебе ведь интересно, кто его убил? А мы это уже точно знаем.
Бульдожье лицо Тягуна на секунду дрогнуло, в глазах промелькнула какая-то искра, он тяжеловесно повернул голову и глянул на своих дружков. Один из них, тот, что постарше, дожевывая салат, кивнул головой и высказал свое мнение:
-- В натуре, Тягун, может, что умное скажут.
-- Ну и про что базар будет? -- подал голос второй корешок Тягуна, худой, как концлагерник, но с золотой цепью на шее.
Макеев рассеянно посмотрел по сторонам и добродушно заявил:
-- Что-то ноги у меня устали. Садитесь, парни.
Все трое представителей власти уместились на диване, причем Макеев умудрился сесть с краю, Филиппов протиснулся к самой стене, а Ефимов оказался в центре, как раз лицом к лицу с Тягуном.
-- Начальник вот мой хотел с тобой поговорить, -- Федор кивнул головой на Ефимова. -- Давай, начинай. Ты так долго этого добивался.
В это время дверь кабинета распахнулась и показался охранник, конвоирующий двух девиц совершенно непонятного из-за дикого макияжа возраста. Увидев в кабинете трех незнакомых мужиков он выпустил локотки подруг и сунул руку под мышку. У Филиппова неприятно засосало под ложечкой, но Тягун рыкнул что-то непонятное и взмахом руки отослал всех троих из помещения.
Ефимов откашлялся и только потом начал заранее заготовленный текст.
-- Значит, так. В начале октября в Свечине был ограблен один коллекционер, фамилия его Силин...
Долгую свою речь Ефимов сопроводил фотографией Нумизмата. Корешки Тягуна слушали его с большим интересом, реакцию самого главаря никто из милицейских угадать не мог. Лучший друг Чалого, по обыкновению, сидел набычившись, лишь изредка поднимая на нежданных гостей тяжелый взгляд.
-- ...Таким образом, Силин идет по следу своей коллекции. Если мы узнаем, где она сейчас, то сможем обезвредить его. Я думаю, это и в ваших интересах. Так что единственное, что мы просим, это адрес, куда отправили коллекцию Силина.
После последних слов Ефимова повисла долгая, томительная пауза. Все переглядывались -- Филиппов и его друзья, корешки Тягуна, -- но первым все-таки заговорил он сам:
-- Красиво ты лохматого чешешь, начальник, только все это ф-фуфло. Чувствую я, что ты из меня х-хочешь слепить слепого лондона, да только на с-своих я звонить не стану. Может, и действительно этот ф-фраер Чалого замочил, да мне за всем этим больше Важа р-рисуется.
Филиппову показалось, что худощавый корешок слева от шефа был другого мнения, но промолчал.
-- Но как же, -- растерялся Ефимов, -- все сходится: и отпечатки пальцев, и показания свидетелей....
-- Ладно! -- оборвал его "хозяин дома". -- Хватит з-зря к-кадыком стучать! Не надо вертеть колесо, начальник! На моем хребте в рай в-въехать хочешь? Что ставнями хлопаешь? Т-тягуна еще никто в ссученные не записывал!
Старый уголовник явно свирепел, даже задыхался при разговоре, лицо его покрылось нездоровыми, багровыми пятнами.
-- Зюга, проводи гостей! -- с этими словами криминальный босс Железногорска дал понять, что рандеву на высшем уровне окончено.
Вспотевший Филлипов умудрился выскочить из кабинета первым, он даже толком не рассмотрел внутреннее убранство ресторана, запомнилось только что все в зелени, как в джунглях, да белые пятна простыней на столах.На крыльце ресторана все трое чуть задержались. Макеев дипломатически улыбался, казалось, что он даже чуточку доволен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139