Он потом себя за простого рабочего выдал... Защищал бригадира, и все тут...
- А что Мациевич? - снова перебил его Андрей.
- А ему что остается? Прикрыл все, спустил на тормозах. Куцего и Витьку под опеку Бурого. Тот чуть было не грохнул их обоих, но Пушка форс держал... Понравился пахану. Тот его даже в охрану взял...
- А кто стрелял из вертолета? - спросил я.
Чапай, превозмогая жуткую боль, даже рассмеялся.
- А ты, Лейтенант, тоже не понял? - спросил он.
- Неужели Витька? - немного помедлив, спросил Андрей.
- Конечно. Они золото должны были забрать, у нас и у третьей бригады. Оно где-то там, сгорело в вертолете... Второго охранника он убрал перед самой посадкой. Я как только увидел его в салоне, все понял. Вот только убраться подальше не успел...
- Зачем ему это было надо?
- Вот это не знаю. Может, хотел свой план до конца довести, а может, решил, Бурый хочет братишку ментам сдать.
- Какого братишку? - не понял Андрей.
- Как какого? Я что, не говорил, что Федька ему брат?..
Я невольно вспомнил мелькнувшую в тот памятный день мысль о поразительном сходстве этих выродков... Оказывается, я был недалек от истины.
- Думаю, - продолжал мастер, - у него все-таки нервы не выдержали, психопат, он и есть психопат. Федька...пожиже его был. Он на мелочах всяких подрывался: то шапку снимет, то порежет кого по пьянке. И поспокойней держался. А Пушка тот
отморозок...
Иванович, замолчав, прикрыл глаза и застонал. Андрей наклонился над ним.
- Послушай, как думаешь, завтра кто к нам прилетит первый, милиция или ваши?
- Конечно, наши, - с трудом ответил мастер. - Я даже знаю кто... Бурый... со своими варнаками. Ходили слухи, что он купил начальника районной милиции...
Тут он застонал сильней и, повернувшись лицом ко мне, проговорил чуть слышно:
- Коли, Юрик, нет сил терпеть...
НА РАСПУТЬЕ.
Незаметно стемнело. Мы перенесли Иваныча на его матрасе в вагончик и положили на стол в бывшей кладовке. Потом втроем перенесли оставшиеся трупы ко всей бригаде. Класть пришлось уже друг на друга, но, думаю, они на нас не обиделись. Ужинать после пережитого не захотелось... Уже в сумерках мы прошлись по догоревшему пепелищу. Огонь еще чуть тлел под вертолетом, да все выгоревшее поле пропиталось особым, неприятным запахом горелого мяса. Андрея прежде всего интересовало оружие. Он долго возился с обгоревшими без прикладов автоматами, потом безнадежно махнул рукой. Уже в темноте мы прошли в конторский домик, ночевать решили здесь. Павел бросил матрас на пол и уже минут через пять мирно захрапел.
Я же никак не мог уснуть. Проклятая память неумолимо возвращала меня к событиям прожитого дня. Стоило мне закрыть глаза, как все случившееся снова вставало передо мной с обжигающей достоверностью нервной дрожи, цветом, звуками и даже запахами. Я как раз видел горящего пилота, пытающегося выбраться из пылающей кабины, когда Андрей тронул меня за плечо. Все это время он при свете аккумуляторной лампы-шахтерки разбирал бумаги прокурора.
- Юр, ты не спишь?
- Нет, - признался я, открывая глаза. - Не могу.
- Тогда послушай. Я, кажется, нашел ключ к загадке поведения прокурора. Вот очень интересное письмо...
И он начал читать: "Здравствуй, Наташенька! Здравствуй, дочка моя
ненаглядная! Очень рад твоему письму, жалко, что ты так редко пишешь. Но
я тебя понимаю, учеба в МГУ, это слишком серьезная работа, чтобы оставалось время на такие пустяки, как письмо твоему старому отцу. Я так рад, что учеба у тебя идет хорошо, ты ведь у меня такая талантливая, моя гордость. Жалко, что
мать уже не сможет порадоваться за тебя. Говорят, что они все видят с небес, но ты же знаешь, я материалист и не верю во все этих загробные штучки. Учись, не отвлекайся на все соблазны столицы, главное для тебя, как можно лучше закончить университет и любой ценой остаться в Москве. Может, тебе удастся выйти замуж за москвича, я знаю, что ты у меня "тургеневская барышня" и такие рассуждения тебя обычно бесят, но время идет, и я надеюсь, что со временем жизнь тебя научит всему... - Так, ну тут неинтересно, одни наставления. А... вот! "...Деньги я скоро вышлю, не волнуйся. Не хотел тебе писать, но, наверное, прийдется. В последнее время обострилась моя язва, за этот месяц я похудел на десять килограммов, и старые лекарства уже не помогают. В больницу идти боюсь. Все слишком похоже на то, что случилось с твоей матерью, те же симптомы: опоясывающие боли по ночам, неприятный запах изо рта. Смерти я не боюсь, столько ее повидал за свою жизнь... Может, поэтому и не верю в загробную жизнь. Только одно мучит меня , как ты будешь жить без моей поддержки? Ведь учиться еще два года. А время сейчас дурное, нехорошее. Денег мы с матерью не скопили, сама знаешь, но я знаю, где их взять. Ни о чем не волнуйся..." Ну и все, на этом письмо обрывается. Погляди.
Андрей протянул мне фотографию: милое девичье лицо, строгий взгляд сквозь стекла очков в красивой оправе.
- И вот какой выход он нашел. Смотри, на что его купили...
Андрей протянул пачку незнакомых мне банкнот непривычного цвета вроде листа молодой капусты.
- По нынешним временам это целое состояние.
Положив обратно в "дипломат" письмо и деньги, Андрей вздохнул.
- Боюсь, завтра прилетит вертолет, выйдут из него человек пять с автоматами и отправят нас вдогонку за всей бригадой.
Погасив лампу, он долго ворочался, потом спросил меня:
- Ты не спишь?
- Нет, не могу. Только глаза закрою, и - снова вертолет, трупы, кровь...
Андрей, решительно поднялся, включил свет и, покопавшись в ящике Ивановича, достал четыре флакончика с темной жидкостью. Вылив их содержимое в кружки, он плеснул туда немного воды и протянул одну из них мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149