Андрей полез в карман и достал бумажки, которые он тащил через всю тайгу.
- Это документы прокурора Румянцева, убитого на базе второй бригады, его удостоверение, пробитое пулей, письмо дочери, ее фотография. Ну а это, он вытащил из кармана и подал журналисту небольшой кусочек золота - с виду обычный голыш, обкатанный водой, только желтого цвета и очень тяжелый. Доказательство того, что мы там в самом деле были.
Санин повертел в руках самородок, затем спросил:
- Значит, вам нужны только имена? И все?
- Это уже много. Мы сомневаемся в своей безопасности, если столько трупов удалось прикрыть, то что значат две наших жизни?
- Тоже верно, - согласился Санин, задумчиво почесал затылок, а потом согласился. - Ну хорошо, я попробую выяснить, кто пробивал лицензию для "Зари". На это
уйдет как минимум дня три, может, неделя.
- Мы позвоним, - легко согласился Андрей.
- Можно и домой, - Санин черкнул на листке из блокнота свой номер. - Ну а рабочий вы знаете. Куда вас подвезти?
- В центр, если можно.
Мы вылезли на Тверской и не торопясь пошли к памятнику Пушкина.
- А мне он понравился, - сказал Андрей. - Не суетливый, деловой.
- Мужик как мужик, - согласился я. - Глаза вроде не бегают. Не люблю я, когда мне в глаза не смотрят.
- Это точно. Зайдем, перекусим, да кое-что обсудить надо.
Поговорить в забегаловке нам не удалось. Столы стояли слишком близко, и народ что-то нахлынул толпой. Лишь очутившись на улице, Андрей завел разговор о деле.
- Хорошо, что ты со мной сегодня поехал. Мне надо идти к одному зубному врачу, он заказал на сегодня полкило. Но мне он что-то не понравился. Начал говорить, что у него нет сейчас денег, все такое.
- Ну и что, - не понял я. - В самом деле, откуда у него в поликлинике деньги?
- Какая поликлиника, Юра, ты что? Роскошнейшая частная практика. На дому он принимает.
- Ему что же, золото на зубы нужно?
Андрей улыбнулся.
- Наивный ты, Юрка. Золото на зубы давно уже не используют, одно напыление. Наверняка этот доцент собирается на свою историческую родину. Не повезет же он туда наши рубли. Это уже третий такой у меня будет. И все евреи.
- Во сколько у тебя встреча?
- В два. А ты пойдешь пораньше...
- Ладно, - согласился я.
Старинный дом на Арбате мне очень понравился своей нестандартной архитектурой. Мне, выросшему среди хрущевок и бараков, подобная вычурность в отделке окон, дверей и фасадов казалась удивительной. Широкая винтовая лестница привела меня на второй этаж, где на единственной двери желтела латунная табличка с надписью скромной и лаконичной: "Врач-стоматолог Краснов М.И. Доктор наук".
Дверь открыла самая настоящая медсестра в белом халате и шапочке на черных кудрявых волосах. Я так и не понял сколько ей лет, прекрасная белая кожа, но проблескивающая седина в кудрях, легкая походка, но чересчур пышный бюст.
- Вы на прием? - спросила медсестра.
- Да.
- А вы записывались заранее?
- Нет, я только вчера приехал, - заторопился я. - Остановился тут недалеко, у родственников, в доме наискосок. И всю ночь зуб доставал. Они и говорят, сходи к
врачу, а то в поликлинике все равно не примут, не местный.
Медсестра с сомнением посмотрела на мою куртку, слишком уж рабоче-крестьянскую, затем спросила:
- А вы знаете, сколько мы берем за прием?
- Да деньги у меня есть, я ж вахтовиком работаю. Вот! - с этими словами я торопливо вынул из кармана кипу смятых денег. Это растопило-таки лед недоверия в глазах медсестры.
- Ну хорошо, пойдемте. Я попробую поговорить с профессором. Мы вообще-то всегда принимаем до четырех, но сегодня лишь до двух.
С этими словами она повела меня по длинному коридору. В полуоткрытую дверь по правую сторону я увидел толстую женщину, неторопливо расставляющую на большом кругом столе чайные чашки. На звук наших шагов она подняла голову, и я машинально с ней поздоровался. Дама открыла рот, но не для ответного приветствия, а просто от удивления. Медсестра так же сдавленно хихикнула. Я не понял, что сделал не так, но мне понравилась реакция обеих женщин, и далее я повел себя в том же стиле.
Мы прошли в большую, вытянутую в длину комнату, заставленную мягкими креслами, парой журнальных столиков, цветами в пестрых горшках и большим фикусом.
- Здрасьте! - приветствовал я всех находящихся в приемной, теребя при этом в руках шапку и чуточку заискивающе раскланиваясь. Народу, впрочем, было немного: солидная женщина лет пятидесяти, одетая дорого, но безвкусно, и двое мужчин, один молодой, поджарый, с быстрыми, резкими движениями, а другой лет сорока, уже чуточку расплывшийся в талии, с перевязанной щекой. Дама на мое приветствие лишь коротко глянула на меня и, скривив презрительную мину, снова застыла в своей монументальной стойке. А вот оба мужика мной заинтересовались. Сначала я увидел у обоих в глазах смешинку, затем они отвернулись, но молодой что-то успел шепнуть тому, что сидел с перевязанной щекой, и тот еле сдержал на губах улыбку.
Я словно со стороны посмотрел на себя: лопоухий, нос картошкой, одет так, будто только что из коровника, плюс манеры говорить и держать себя. Одно слово - деревня.
- Посидите пока. Я спрошу, - велела медсестра и скрылась за белой дверью, откуда донеслось противное жужжание зубосверлильного агрегата.
Я присел на самый краешек кресла, тут же выронил из рук свою россомаховую шапку, поднял ее, озабоченно отряхнул. Дверь в кабинет не закрылась до конца, и вскоре я услышал такой диалог:
- Папа, там один пациент без записи просится. Можешь его принять?
- Нет, - резанул в ответ сердитым голосом невидимый мне стоматолог. - Я же говорил, никого больше сегодня не пускай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149