В половине восьмого утра Силин стоял на условленном месте. Хотя чахлый сквер навевал ему не очень приятные воспоминания, Нумизмат чувствовал некоторую приподнятость духа. В первый раз за время его московской одиссеи удалось все, что он задумал. Когда без пяти восемь со стороны общаги подошли хмурые и неразговорчивые строители, Михаил не удержался и приветствовал их более чем радостно:
— Здорово, мужики!
— Привет, — нехотя буркнул черноглазый Шпон, остальные только мрачно посмотрели в сторону Нумизмата. Автобус подкатил словно по заказу — ровно в восемь, и разговор продолжился уже по дороге.
— Что это ваше начальство сменило гнев на милость? — шепнул Силин на ухо своему соседу, все тому же Шпону.
— Димку позавчера убили, — тихо ответил парень, упорно глядя в окно.
— Да ты что?! — очень похоже изобразил удивление Нумизмат. — Кто?
— Да кабы знать! Наркоман какой-нибудь. Отправили парня в магазин, и все, нету, зарезали. Денег-то было шиш да маленько, а кто-то позарился, аж карманы все вывернул! Менты, суки, достали! Им лишь бы придраться, что в Москве без прописки живём. А тут ещё рыжий, гад, не хочет Димку домой отправлять, здесь, говорит, похороним, дешевле будет. Я предложил ребятам скинуться по тридцать долларов, никто не согласился, а у парня там мать осталась, брат маленький.
— Ну, тридцать долларов это не очень и много, — удивился Михаил, — чего они жмутся-то?
Теперь Шпон зверем посмотрел уже на Силина.
— Это для вас, москалей, не много, а у нас семью можно месяц месяца на них кормить!
После этих резких слов парень отвернулся к окну и замолчал.
«Черт его знает, что ему надо? И так и эдак — все для него плохо», — разозлился Силин и оставшуюся часть дороги к соседу уже не приставал.
Прораб был уже на месте. За руку поздоровавшись с Нумизматом, он мотнул головой в сторону сторожки и предложил:
— Пойдёмте, я вас запишу.
По ходу дела Паршин объяснял условия труда и оплаты.
— Деньги в конце недели, но сразу предупреждаю вас, что и работы тут осталось тоже примерно на неделю.
Паршина удивило, что новый рабочий проявил некоторое безразличие к сумме будущего заработка, но отнёс это к общей сдержанности характера.
— И спецовку сейчас на вашу фигуру не подберёшь, — закончил прораб введение в курс дела.
— Да ладно, я могу и так, дайте только на голову что-нибудь да рукавицы, — заверил нового начальника Силин.
Поначалу в бригаде Михаил занял место покойного Димки: подай, принеси, свари чай. Но длилось все это буквально до обеда. Затем Паршин и бригадир решили посмотреть нового человека на более сложной работе. Пробным оселком послужила все та же злополучная голубая ванная. «Мадам» снова передумала и решила отделать её мрамором. Глядя, как Силин с виду неторопливо, но аккуратно и точно кладёт плитку за плиткой, оба его начальника не сказали ни слова, только переглянулись. Взгляд рыжего выражал некоторую досаду, Паршин же откровенно торжествовал.
— Тебе Шпона оставить в подмогу? — спросил он Михаила.
— Зачем? Яйца чухать? Один управлюсь, — довольно резко отозвался Силин.
— Ну, как хочешь, — пожал плечами прораб.
Примерно через полчаса после этого Паршин, Шалим и рыжеусый Мирон куда-то уехали на машине прораба. Силин пришёл за раствором, но спрашивать у хмурого Шпона, занявшего его место у бетономешалки, ничего не стал. Вернулись все трое к самому ужину, подавленные и мрачные.
— Все, похоронили Димку, — сказал Шалим, заходя в вагончик. При этом он покосился на взрывного Шпона, тот передёрнулся всем телом, но промолчал. К удивлению Нумизмата, бригадир достал из сумки три бутылки водки, сказав при этом:
— Ну что, помянем пацана, пусть московская земля будет ему пухом.
Пить Силину не хотелось, но он знал, насколько болезненно подозрительны простые работяги к таким, как он, трезвенникам.
— А что вы так долго? — спросил рыжего кто-то из рабочих после поминовения.
— В ментовку опять заезжали, — пояснил бригадир, морщась, — так и хотят нам это дело пришить. Все интересовались, не держал ли на Димку кто зла, не было ли в тот вечер в общежитии драк. Эти придурки в нашей комнате даже шмон навели. Все следы крови искали.
Возмущению работяг не было предела. Наконец взорвался и Шпон.
— А может, у меня там тысяча баксов лежит, какое они имеют право! — заорал он.
— Откуда у тебя, голодранца, тысяча баксов? — окрысился Шалим. — А право они имеют. Прописки у нас нет, регистрации тоже. Да не возбухай ты! Присматривали мы там, чтобы никто из них ничего не стырил.
В этот момент в вагончике появился прораб.
— Васильич, помянешь Димку? — спросил бригадир, поднимая бутылку с остатками водки.
— Нет, я же за рулём. Насчёт переезда решили что?
— Пока с парнями не говорил.
— В общем так, мужики! В сроки мы явно не успеваем, есть предложение распроститься с общагой и переехать на эту неделю сюда. Работать будем не по часам, а по необходимости. Питание четырехразовое. Ну, как вам такая идея?
— А из общаги нас все равно пнут, сегодня уже комендант подходил, — меланхолично заметил рыжий.
— Куды ж деваться-то. Гроши нужны, працать буде як тэ робы в Египте, — за всех отозвался Мирон.
— Ну хорошо, сейчас приедет грузовик, Шпон, ну и… Сергунчик! Сьездите за вещами. — Прораб обернулся к Силину: — Ну, а ты как, Дмитрич, на все это смотришь?
— Да никаких проблем. Сейчас только позвоню своей.
Пока Паршин раздавал во дворе последние указания, Силин в его кабинете воспользовался телефоном:
— Надя! Здравствуйте, это Михаил. Я больше не приду, можете сдавать комнату другим.
— Хорошо, — по дрогнувшему голосу женщины Михаил понял, что она огорчена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139