Но, увидев собственными глазами, как уничтожаются те, кто не принадлежал к великой арийской расе, пообщавшись с эсэсовцами, «работавшими» в лагерях, Эрих ужаснулся. Обратив все силы на борьбу с коммунизмом, он не обращал внимания на то, что творится в его стране. Борясь с одним злом, Эрих помогал развернуться другому, более страшному и зловещему…
От этих мыслей и постоянных угрызений совести он смертельно устал. Эрих был достаточно умен, чтобы ни с кем не делиться своими размышлениями, ибо в новой Германии и у стен были уши. Ему совсем не хотелось познакомиться поближе с ведомством группенфюрера СС Мюллера. То, что все это приходилось держать в себе, ужасно выматывало нервы. И хотя он по-прежнему добросовестно выполнял свои обязанности, у него уже не было той энергии, с которой он начинал эту войну. И даже чувствуя, что в школе среди курсантов есть русский агент, Эрих не пытался его выявить, хотя и мог бы…
В последнее время он почти каждую ночь видел отца Алексея в своих снах. Священник укоризненно смотрел на него и пытался что-то сказать, но Эрих не слышал его. Видел лишь, как тот шевелит губами. Что хотел ему сказать приемный отец? Может, упрекнуть в том, что стал на службу Злу вопреки его завещанию. Может, предупредить о чем… Эрих чувствовал, что скоро наступит развязка, которая положит конец его духовным мучениям. И это было связано с заданием, которое он принял, как избавление от того кошмара, в котором ему приходилось жить последнее время. Последним заданием, потому что частое появление покойника во сне по русским верованиям предвещало скорую беду…
— Господин майор, уже рассвело, — прервал череду его воспоминаний Головин. — Нам пора двигать дальше.
— Пойдем, — с готовностью отозвался он, вставая с земли и поправляя гимнастерку.
IV
— Ну что, младший лейтенант, пора двигать? Уже рассвело.
Свинцов, погруженный в невеселые раздумья, не заметил приближения Дворянкина и вздрогнул от неожиданности. Лейтенант был прав: короткая ночь уже закончилась, солнце встало, и было достаточно светло, чтобы продолжить преследование.
— Поднимай людей, сейчас выступаем, — сказал Свинцов, вставая с пенька, на котором сидел, глядя в сторону леса. — Кого-то надо оставить здесь, чтобы дождался смершевцев и показал им, куда идти. А я пока поищу следы.
Дворянкин ушел, а он стал осматривать землю в районе выхода из подземного хода. Сначала Свинцов ничего не нашел, они сами все затоптали, когда полезли в этот ход, чтобы проникнуть в дом. Ему пришлось углубиться дальше в лес, и тут он нашел, что искал, — следы ползших по земле людей. Нашел он и то место, где они встали на ноги. Удовлетворенно кивнув, Свинцов вернулся к сторожке.
Перед домом выстроились двенадцать человек из взвода лейтенанта Дворянкина. Это было все, что имелось у них на данный момент в наличии. С болот, которыми кишела эта местность, полз плотный туман, оседая капельками влаги на одеждах.
— Товарищи бойцы! — обратился к ним Свинцов. — Фашистские диверсанты сумели уйти от нас прошлой ночью. Наша задача — последовать за ними и задержать. Вы — люди опытные, поэтому я не буду вам напоминать, как следует себя вести при поиске. Мы не должны спугнуть их… Кто остается здесь? — он повернулся к Дворянкину, стоявшему слева от него.
— Рядовой Закиев.
Один из бойцов шагнул вперед, придерживая за ремень висевший на плече автомат. Свинцов подошел к нему поближе и стал инструктировать:
— Итак, ты остаешься дожидаться прибытия смершевцев. Когда они прибудут, ты передашь им, что мы отправились вслед за немецкими агентами. Пусть ориентируются по зарубкам на деревьях, они укажут им направление поиска. Если мы настигнем их, то попытаемся задержать. Если же нет, то хотя бы определим направление их движения. К сожалению, один из них слишком хорошо знает эти леса. Если я потеряю след, мы дождемся смершевцев, и потом вместе будем искать дальше. Ясно?
— Так точно, товарищ младший лейтенант! — отозвался боец.
— Повтори.
Он повторил. Свинцов удовлетворенно кивнул и повернулся к Дворянкину.
— Отправляемся. Думаю, за ночь они не успели далеко уйти…
Закиев дождался, пока последний из его товарищей скрылся в лесу, свернул самокрутку и закурил. Жадно выкурил ее, глубоко затягиваясь, затоптал окурок и пошел в дом. Притащил из комнаты в сени стол и установил его у окна, чтобы видеть дорогу.
Он положил автомат на стол, развязал вещмешок и извлек оттуда банку американской тушенки и галеты. Достав трофейную финку из ножен на поясе, вскрыл банку, воткнул нож в столешницу и вытащил из-за голенища сапога ложку.
Поглядывая в окно, он принялся поглощать тушенку и галеты, запивая их водой из фляжки. В этих краях Закиев служил уже полгода и несколько раз участвовал в операциях по задержанию немецких агентов. И все равно по сравнению с остальными бойцами взвода лейтенанта Дворянкина он считался не очень опытным. Может, поэтому и пал на него выбор командира?..
Наконец, банка была опустошена, ложка облизана и убрана на место. После еды ему стало очень хорошо, потянуло в сон. Он расстегнул верхнюю пуговицу гимнастерки, ослабил ремень и посмотрел в очередной раз в окно. Посмотрел и вздрогнул. Ему показалось, что в зарослях около выхода из подземного хода мелькнуло светлое ситцевое платье. Схватив со стола автомат, он бросился к двери, чтобы посмотреть, кто это там бродит по лесу, и тут вдруг на его пути вспыхнул огонь, преградив дорогу сплошной стеной.
Закиев отшатнулся назад, заслоняя лицо рукой от нестерпимого жара. Он сразу забыл о том, куда собирался идти. Лоб покрылся холодной испариной, в сердце закрался страх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73