— Степан при этих словах громко выдохнул и заматерился. — Еще четырех солдат и пройти через кишлак. Восемь человек вполне достаточно! Кишлачок просматривается с гор полностью, мы вас, если что, прикроем. Займитесь делом, найдите что-нибудь. Нужны трофеи, результаты. Взвод АГС и вторая рота миномет нашли. Поработайте, чтоб не только языком молоть!
— А я языком не мелю попусту, а с взводом работаю, да еще за батальон отдуваюсь.
— Вы это можете мне не говорить, за кого вы работаете. Это ж надо так умудряться: исполнять три должности и ничего не делать?
— Это не вам судить, делаю или нет.
— Но-но, не хамить.
— А я и не хамлю. А как исполняющий обязанности замполита батальона считаю, что я работаю как замполит роты хорошо. И хотел бы получить задачу от командира роты.
— Во как! Завышенная самооценка у некоторых. Посмотрим, какой результат будет в «зеленке». Время на выход — тридцать минут. Уточняйте задачу у командира.
За его спиной активно жестикулировал Грошиков. Он тряс кулаком, делал большие круглые глаза и строил мне страшные рожи. Лонгинов, он же Бронежилет, оглянулся и возмутился:
— Вы что, товарищ старший лейтенант, паясничаете за моей спиной?
— Я не паясничаю, а замполиту батальона внушения делаю.
— Ну, это не замполит батальона, а случайность и недоразумение.
— Между прочим, эта случайность из рейда в рейд с нами ходит, а что-то наш штатный зам с батальоном в горы не поднимается.
— Разговорчики! Выполняйте распоряжение!
Сергей отвел меня в сторону и сказал тихим успокаивающим голосом:
— Ника! Не обращай внимание, не кипятись. Он ищет повода до тебя докопаться. Главное — не нарвись на засаду, не влезьте на мины. Сапер везде впереди! Я думаю, там ничего нет, но если что найдешь — молодец, будь постоянно на связи, почаще выходи в эфир с докладами, и Бронежилет будет счастлив.
— Серега! Дай ПК, а то нас маловато, а прикрытие с гор — это для зеленых дураков, как я. Но я кое-что уже понимаю. Там ведь, если что случится, вы нам толком не поможете. Только разве что трупы собрать. Потом.
— Ладно, давай аккуратнее. — Серега похлопал меня по плечу и пошел к Бронежилету.
Почему я? Почему этот заносчивый капитан меня так всегда достает? Откуда такая неприязнь? Я, правда, никогда в долгу не остаюсь, но что противопоставить заму комбата?

***
Кишлак был небольшой, вытянутый вдоль ручья, полтора десятка дворов. Ряды виноградников, немного ухоженных террас с клевером, пшеницей, кукурузой, коноплей. Жителей не было. Дом за домом мы осматривали местность, и не было ни души, ни оружия, ни боеприпасов, ни животных. Ничего. В центре стоял самый большой «дувал», росли орешник, шелковица, яблони. Это оказался «дукан». Много мешков с сахаром и мукой, ящики с чаем, корзины с яблоками.
Сержант под прилавком нашел автомат и радостный подбежал ко мне с находкой.
— Вот нашел, товарищ лейтенант, я такой и не видел ни разу.
Это был итальянский автомат «Берета» и магазин патронов к нему. Больше ничего, кроме двух старых ружей (мультуков) и сабли, в деревне не нашлось.
Бронежилет находкам обрадовался, доложил о результатах в полк и приказал:
— Сжечь все, что горит, раз есть оружие, значит, есть и «духи». Поджечь склад с продовольствием и возвращаться «на базу».
Легко сказать «сжечь все, что горит». А чему тут гореть? Разве что соломе. Сараи с сеном загорелись быстро, соломенные крыши тоже. Склад продуктовый подорвал сапер тротиловой шашкой, пластидом свалили огромный старый орешник, ну это уже из баловства.
Когда мы поднялись наверх, Бронежилет подпрыгивал от счастья.
— Где трофеи? — воскликнул Лонгинов и, схватив автомат, принялся заряжать, разряжать, разбирать, собирать, щелкать всем, что щелкает. Поставил вертикально пару камней на валуне и стал стрелять, пока не кончились патроны.
— Молодец, лейтенант, молодец, замполит! Можем, когда стараемся!
— А мы всегда стараемся!
— Не оговаривайся. Даже поощрение в штыки принимаешь, замполит!
— Товарищ капитан! Я солдат все время учу, что нет такого обращения, как «замполит», а есть «товарищ лейтенант».
— Ступай к взводу, а то снова меня заведешь, настроение испортишь, — рявкнул Лонгинов.
За его спиной Серега опять махал руками, качал головой и делал круглые глаза. Я развернулся и, забрав своих солдат, ушел во взвод. Говорить с ним бесполезно, лучше пойти поспать. Единственный плюс от этого прочесывания — поели плов, попили чай, виноград, орехи, яблоки — скрасили сухой паек. Теперь лечь и выспаться.
Выспаться не удалось. Рано утром рота получила задачу пройти по хребту вдоль всего ущелья двадцать километров и соединиться с афганским батальоном. Пока «зеленые» будут работать внизу, нам оседлать высоты и прикрывать сверху.
Как назло день выдался жарким, солнце нещадно пекло, а укрыться негде. Мой взвод отправили снова в ущелье продвигаться вдоль ручья и осматривать дома, а остальная часть роты шла по горам.
Первый двор пустой, второй тоже, третий, четвертый, в пятом ворота оказались заперты, и на стук вышел белобородый старик.
Сержант Худайбердыев схватил деда за бороду:
— Аксакал — душман! Анайнский джаляп. — Это было узбекское нецензурное выражение.
— Стой-стой, убери руки!
Только получив пинка под зад, сержант выпустил старика и начал кричать:
— Товарищ лейтенант! За что? Они все «духи». Его надо пристрелить.
— Не ушел, значит, не «дух». Да он к тому же старый.
— Да они все на вид старые, а ему наверняка всего лет пятьдесят. Не ушел, значит, шпион.
Пока мы ругались, дед упал в ноги и что-то кричал, воздев руки к небу, слезы текли из глаз по щекам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84