Сердце судорожно забилось в маленькой груди крысенка. Вот он, так долго ожидаемый шанс! Одним прыжком подскочив к дверце, Ричи просунул переднюю лапку, – почти такую же, как у Людей, только меньше, – сквозь прутья и изо всех сил надавил на конец запирающей проволоки. В какой-то миг он испугался, что сил не хватит, но запор нехотя сдвинулся, и легкая дверца распахнулась настежь! Легким прыжком он выпрыгнул на подоконник. В этот момент раздался крик – вернувшийся в комнату детеныш увидел освободившегося крысенка и застыл в оцепенении. Затем что-то быстро залопотал, не угрожающе, а смиренно и просительно. Взгляд его был направлен не на питомца, а на раскрытую по случаю лета створку окна. Ричи не стал ждать, что предпримет Человек, бодро шмыгнув наружу, навстречу солнцу и запахам улицы. Вдохнул, примерился и прыгнул, махнув на прощанье хвостом, оставив позади исходящее отчаянным криком громадное существо. Пробежал, бодро перебирая лапами, по карнизу, спрыгнул на козырек подъезда, оттуда съехал, цепляясь когтями, по газовой трубе. Он так часто представлял эти детали побега, что сейчас они не вызвали у него ни малейшей задержки.
Неуклюже шмякнувшись на бордюр, Ричи метнулся под спасительный полумрак балкона. Он на свободе! Получилось, у него получилось! А теперь – прочь отсюда! Несомненно, его мучитель, а с ним и его родительница сейчас выбегут искать его.
Под прикрытием штакетника и густой травы, разросшейся в палисаднике, Ричи пробрался к углу дома, и уже сворачивая, услышал зазвеневшие в унисон крики сына и матери:
– Ричи! Ричи! Ричи!
«Ага, сейчас! Ждите!» – весело подумал он и шмыгнул на спасительный простор заросшего травой и чахлыми деревцами пустыря.
О, какое это было наслаждение – ступать лапами по земле, вдыхать ее запах, перемешавшийся с ароматом тысячи травинок и цветов! Он на свободе! И как ловко у него это получилось! А какое выражение лица было у человеческого детеныша, когда он увидел Ричи на подоконнике! От этого воспоминания крысенку захотелось расхохотаться, но смеяться он был способен не больше, чем петь, так что пришлось снова ограничиться задорным писком.
Несколько часов Ричи, наслаждаясь волей, носился по полю, пугая кузнечиков и бабочек, получая удовольствие уже от того, что можно бежать вперед и вперед, а не по кругу вдоль стенки, как это было в клетке. Его хозяева – бывшие, бывшие! – появились на краю пустыря, покричали, зовя его, уже без всякой надежды. Ричи с удовольствием наблюдал из травы, как большая самка увела своего рыдающего отпрыска домой. Возможно, она пообещала детенышу, что в скором времени приобретет какую-нибудь новую зверушку, которую он сможет мучить. Ах, Ричи это было решительно безразлично!
К середине дня он испытал доселе практически неизвестное ему чувство голода. Единственное, чего в клетке всегда было вдосталь, так это еды, но там ее и есть-то не хотелось. А сейчас, на свежем воздухе, набегавшись, Ричи почувствовал, как в животе предательски заурчало. Зря он, конечно, не притронулся к каше, наложенной утром в его блюдце… Но не беда, этот момент все равно бы когда-нибудь наступил, съешь он хоть пять полных тарелок. Нужно учиться искать пищу самому, как это делают все свободные Крысы.
Ричи попробовал погрызть стебли растений, показавшиеся сочными на вид, но они пришлись ему не по вкусу. Тогда он вылез на большой, возвышающийся над полем, лысый бугор – погреться на солнышке и подумать. Когда он оказался наверху, его чутких ноздрей коснулся отдаленный запах чего-то очень близкого его крысиному сердцу. Это был даже не запах, а насыщеннейшая смесь ароматов грязи, пищи и разнообразнейшего мусора. Недолго думая, крысенок побежал в этом направлении и вскоре достиг большой городской свалки.
Ему сразу пришло в голову, что здесь можно найти не только еду, но и вольных сородичей, о встрече с которыми он так мечтал. Ободренный этой мыслью, Ричи двинулся в лабиринты свалки. Ожидать встречи пришлось недолго. Доглодав попавшийся по дороге окаменевший сухарь, беглец только собрался двинуться дальше и поискать чего-нибудь повкусней, как наткнулся на старого грязно-серого крыса, тщательно вылизывавшего пустую банку из-под шпротов. Черные бусинки глаз враждебно уставились на чужака.
– Ты кто такой?
– Приветствую! Мое имя Ричи, – Ричи постарался быть как можно более вежливым. – Я сбежал от Людей, и с большим удовольствием присоединился бы к вашему коллективу. Если вы не против, конечно.
– К нашему. Коллективу, – повторил крыс. И вдруг спросил: – А почему ты такой белый?
Ричи дернул из стороны в сторону хвостом. У крыс это означает то же, что пожатие плечами у Людей.
– Не знаю, – честно сознался он. – А что, это имеет какое-то значение?
Старый крыс помолчал, потом бросил:
– Следуй за мной, – и зашуршал по мусорной куче. Ричи двинулся следом за облезлым хвостом провожатого.
– Мое имя – Вонючка, – ни с того ни с сего произнес старый крыс, когда они мино-вали третью или четвертую по счету гору мусора.
– Очень приятно, – отозвался Ричи. И зачем-то добавил: – А меня – Ричи.
«Наверное, это добрый знак, что он сказал мне свое имя», – подумалось крысенку. Эх, если бы у него было настоящее, крысиное прозвище!
Пробираясь среди старых тряпок, разломанной мебели, остовов экипажей, пищевых отбросов и множества прочего произведенного Людьми мусора, они несколько раз встречали на своем пути Крыс, которые здоровались с Вонючкой, а Ричи провожали долгими любопытными взглядами. Наконец, беглец и его провожатый достигли черного проема, уходящего под основание огромной мусорной кучи.
1 2 3 4 5 6