Она покачала головой, не в силах вымолвить ни слова.— Почему же вы не сказали об этом в среду, когда я вас пригласил?Она беспомощно пожала плечами.— Надо было меня предупредить, тогда бы это не показалось мне просто капризом. Но если вам и вправду не нравится «Риголетто», то мы поедем в дешевый ресторан.Ей захотелось обнять и поцеловать его, но она предпочла воздержаться от излишней прыти и вместо этого назвала шоферу нетвердым голосом адрес ресторанчика на Левом берегу. Сделав это, она извлекла пудреницу и принялась успокаивать нервы, производя отвлекающие маневры пуховкой и губной помадой.— Жалко, что вам не нравится «Риголетто», — подал голос Федя. — Это хороший пример коррумпированности класса феодалов накануне буржуазной революции и самоуничижения, навязанного феодальной структурой общества своим жертвам. И музыка там неплохая.Хайди подумала, что ей не дано понять, когда Федя говорит серьезно.— Наверное, под хорошей музыкой вы подразумеваете la donna e mobile.— Что это значит?— Это по-итальянски. Означает «у любви, как у пташки, крылья».— А-а, знаменитая ария. Очень красиво, не считая слов.— Чем же провинились слова? О, что же вы такой педант?! — опечалилась она.Он пожал плечами и объяснил терпеливым тоном:— Вся эта болтовня насчет женской летучести, капризности и прочего — скучная чепуха. В продажном обществе и нравы продажные, продажными становятся даже инстинкты, и продажные артисты зарабатывают на жизнь, красиво прославляя продажность, как делал автор этой арии. Как говорит Леонтьев в своей последней статье, они уподобляются червям, отплясывающим на трупе.— А в вашем непродажном обществе все женщины свято хранят верность?— Бывают и исключения. Некоторые люди, идя на поводу у инстинктов, вступают в конфликты с обществом и его институтами. Но в целом, когда женщина имеет детей, любит мужа и чувствует себя сексуально удовлетворенной, она не обладает этой вашей «летучестью», а наоборот, чувствует себя прочно стоящей на земле. Возможно, время от времени на нее находит желание немного полетать, но в нормальной семье нормального общества такие незначительные желаньица мало что значат. В вашем же загнивающем обществе, лишенном веры, убеждений и прочности, вы относитесь к таким желаньицам исключительно серьезно, ибо нет больше ничего, к чему можно было бы отнестись всерьез.— Знаете, — заметила Хайди, — мой дед говорил то же самое.— Он участвовал в революционном движении? — с интересом спросил Федя.— Нет. Он владел замком и знаменитой сворой гончих в графстве Клэр.— А идеи у него были очень прогрессивные, — твердо заключил Федя. — Но нам ни к чему спорить. Я просто хотел сказать, что моя позиция в отношении этой арии из «Риголетто» заключается в том, что когда женщины начинают безумствовать, то это происходит потому, что они живут в обществе, лишенном веры.— Совершенно с вами согласна, — мрачно произнесла Хайди.Ресторан на набережной Сены, выбранный Хайди, был как нельзя более дешевым. Скатерть не блистала чистотой, солонка оказалась выщербленной, а пружины диванчика моментально просели под их весом. Федя разочарованно огляделся.— Почему вас тянет в такие места? — спросил он.— Вам не кажется, что тут рай? — Она показала ему на вид за немытым окном; их стол помещался в неглубоком алькове, они были здесь совсем одни. — Можете смотреть на Нотр-Дам и на рыболовов на мосту, которые никогда не выуживают ни единой рыбки, но и не думают сдаваться. Вот вам и вера — даже в буржуазном обществе…— Но, — поспешил возразить он, — на берегу реки есть много более приличных ресторанов, чистых и культурных… — Он снова посмотрел на нее с внушавшим ей страх недоверчивым, опасливым выражением лица. Это было хуже, чем стеклянная клетка, — здесь стояла стена, разделяющая два континента. Неожиданно его глаза разгорелись, лицо снова просветлело.— Ваш отец очень богат?— Не очень, но достаточно, — смиренно ответила она.— Теперь понятно, — успокоился он. — Очень интересное явление.— Что за интересное явление? — спросила она, довольная, что все утряслось.— Самое интересное — то, что вам самой невдомек, почему вам нравятся такие местечки. Вы, наверное, читали Веблена [13] Торнстейн Веблен (1857 — 1929) — американский экономист и социолог, основоположник институционализма и сторонник социального дарвинизма. Здесь игра слов, поскольку Хайди (чуть ниже) явно путает его с Верленом.

?— О, Боже! Всегда притворялась, будто читала. Лучше сами расскажите мне, что он писал о парижских бистро.— О парижских бистро — ничего. Но он объяснял законы эволюции вкусов у правящих классов. Пока определенный класс, скажем, капиталистическая буржуазия, занят накоплением богатства, его представители соревнуются в тратах и мотовстве, чтобы произвести друг на друга впечатление. Но когда класс совсем разбогатеет, его представителям уже нет нужды доказывать, насколько они богаты, и роскошествуют только те, кто на самом деле не богат, но жаждет казаться таковым, или кто совсем недавно приобрел богатство. Так что на этой стадии роскошь кажется вульгарностью, и Рокфеллер влачит аскетическое существование. Вот и вы приучены считать, что это и есть культурность, и что такие старые, грязные ресторанчики хороши именно своей стариной и грязью.Хайди засмеялась.— Кое-что из того, что вы говорите, верно, но лишь частично. Как скелет — только часть правды о человеке. Бистро, к примеру, не только стары и грязны — им присуща особая атмосфера.— О, да, атмосфера. Атмосфера бедности, «простонародья», мелкой буржуазии — вы-то сами принадлежите к крупной буржуазии, и вам можно играть в Га-рун-аль-Рашида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136