Еще три сбили подоспевшие немецкие истребители, потеряв также четыре машины. Русским самолетам пришлось покинуть поле боя, и в воздухе над наступающими немецкими частями вновь барражировали истребители Люфтваффе.
— Ахтунг! Руссише панцерен! — раздался в наушниках чей-то крик.
Далее послышалось еще несколько сообщений об атаке русских танков. Судя по позывным и передаваемым координатам, атаке подвергся шедший в первой линии танковый полк 22-й танковой дивизии.
«Да, не сладко придется парням!» — подумал Йозеф, вспомнив, что свежесозданная 22-я танковая дивизия имела на вооружении в основном танки Pz-26(r) и Pz-38(t). Вскоре в наушниках прозвучала команда командира эсэсовского танкового полка выдвинуться вперед и поддержать наступление вступивших в бой с противником танкистов Вермахта. Рота фон Блицмана получила особое задание — следовать позади и с дальней дистанции уничтожать русские танки.
Однако еще до подхода эсэсовского танкового полка русские задним ходом спустились в низину и принялись отстреливать немецкие танки, появляющиеся на вершине спуска. В итоге оставшиеся танки 22-й танковой дивизии прекратили преследование и встали, чуть отъехав задним ходом от края возвышенности.
Тем временем разведка доложила, что русские контратаковали всего лишь силами одного танкового батальона, к которому на фланге подтягивается второй. Командование решило предпринять в качестве отвлекающего маневра атаку остатками танкового полка и одним панцергренадерским полком 22-й танковой дивизии с правого фланга. А основной удар должны были нанести 3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф» и подходящая форсированным маршем 3-я танковая дивизия Вермахта, зайдя с левого фланга, в обход возвышенности. Пехота, усиленная противотанковой артиллерией, должна была занять оборону на фланге и остановить приближавшийся второй русский танковый батальон. Затем, разгромив первый танковый батальон противника, «Тотенкопф» и 7-я танковая дивизии, то есть два танковых полка, сопровождаемых моторизованной пехотой, должны были с ходу атаковать и второй русский танковый батальон, разгромив таким образом русские войска по отдельности.
Фон Блицман собрал около своего танка командиров экипажей роты и, достав карту, указал им маршрут движения и направление атаки. Вскоре рота двинулась вслед за колонной полка. Выход на исходный рубеж для новой атаки занял примерно двадцать минут, еще полчаса ждали, когда подтянется танковый полк 3-й танковой дивизии. 3-я дивизия, вышедшая из котла южнее Минска, в целом была достаточно опытным соединением, прошедшим Польшу и Францию. Кроме того, она сохранила почти полторы сотни танков Pz-III и Pz-IV из тех 215-ти, которые имела на начало войны.
Получив подкрепление, немецкие войска выдвинулись на рубеж атаки, но русские успели отойти еще дальше назад да еще и получить подоспевшее пехотное прикрытие. Таким образом, вместо последовательных ударов во фланги, первый из которых заставил бы русских развернуться и подставиться под второй, получился совместный фронтальный удар с двух направлений.
Теперь к тому русскому батальону, который первым принял бой, присоединилось еще два. Второй подошел из глубины русской обороны и был засечен немецкой разведкой, только когда его машины уже подходили к передовой. Теперь немцам противостоял уже полноценный русский танковый полк, имевший по штату 120 танков Т-34, за вычетом восьми машин, все еще дымившихся на поле боя.
30 июня 1941 года. Опушка рощи близ деревни Ольховка.
Взгляд через командирский перископ танка Т-34М.
Подошли еще два танковых батальона полка, один из мотострелковых батальонов дивизии и полк из находившейся в резерве стрелковой дивизии. Они заняли оборону севернее, примерно в полукилометре позади того места, где вела бой рота капитана Терехова. Вскоре батальон, в состав которого входила и эта рота, получил команду отойти назад, чтобы избежать опасности фланговых ударов.
Теперь машина капитана Терехова стояла на опушке рощи. Пока сам Иван в бинокль изучал местность, на которой вот-вот должен был появиться противник, экипаж маскировал танк ветками. В сотне метров впереди пехота спешно копала одиночные стрелковые ячейки. Ближе к опушке, где расположились танкисты, стояли 45-мм орудия из противотанковых подразделений пехотного полка. Пока сорокапятки размещались открыто и были лишь замаскированы ветками. Их расчеты спешно копали укрытия для своих пушек. В небе зловеще кружили «Мессершмитты» Bf-109F. Бойцы с опаской поглядывали в небо, опасаясь появления «лаптежников» или «рамы».
Вскоре вдали из-за небольшого перелеска показались немецкие мотоциклисты и два легких полугусеничных бронетранспортера SdKfz-250. Это явно было разведывательное подразделение, которое шло в авангарде крупных сил. Увидев русские позиции, сидевшие в колясках мотоциклов пулеметчики выпустили несколько длинных очередей. Немецкие разведчики из бронетранспортеров также спешились и начали стрелять. Это была традиционная для немецких разведывательных подразделений разведка боем. Их задачей было заставить противника в ответ открыть огонь, чтобы выявить огневые точки и в целом оценить противостоящие силы.
— Не стрелять! Повторяю, приказываю не стрелять! — сквозь треск помех расслышал Иван голос командира полка, в то время как танки уже начали разворачивать орудия в сторону немецких мотоциклистов.
— Не стрелять! — повторил приказ экипажу Иван. — Это наверняка разведка. Хотят наши позиции засветить, гады! Ничего не дождутся, если какого-нибудь идиота среди наших не найдется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89