Женька упал на пол, перевернулся, изогнувшись, с огромным трудом увернулся от прямого удара ноги в лицо — ботинок оставил на скуле кровавый след — закатился под стол, скользнул на ту сторону и встал, опрокидывая за спину какие-то стеллажи, перекинул нож в другую руку, а охранник уже выхватывал из пирамиды автомат, неловко снимая предохранитель… Игорь прыгнул сбоку, пытаясь выбить оружие и не очень удачно, уронил свой прут, но упали они вместе с охранником, а Женька ударил ножом почти наугад через ножку стола и попал неожиданно точно— вскочивший на ноги сержант сам напоролся на лезвие.
Все кончилось.
Женька вытер со лба пот, смешанный с чужой кровью, и оглянулся, переводя дыхание. Допрашивать было некого. На полу валялось четыре трупа в белых халатах, по которым медленно расползался красный цвет. Женька вытер нож и убрал его в чехол на запястье. Потом посмотрел на свои руки. Игорь поднял автомат и передернул затвор, досылая патрон в патронник.
— Система какая-то странная, — удивился Игорь. — Похоже на «Калашников». Только это не «Калашников».
— Потом разберешься. Бери браслет — вот, смотри, здесь треугольный ключик, и выпускай наших. Они должны быть на этом этаже. И всех сюда. Только не шумите.
— А ты?
— Я пока разберусь с этим хозяйством. Кстати, возьми.
Женька вытащил из стеклянной коробки на входе пригоршню «гусениц» и протянул Игорю.
— Это носовой фильтр, вроде противогаза. В любую ноздрю, каждому и поглубже. Дальше он сам пролезет. Давай, Угорь, времени очень мало.
Им повезло. Они успели открыть все камеры на этаже и вытащить в коридор тех, кто сразу не смог идти, а тревоги все еще не было. Информация от видеоглазков выходила на экраны, на тот пульт, где сейчас колдовал Женька, поэтому неизбежная суматоха оставалась невидимой для охраны. Скалолазы тихо переговаривались, перевязывали раненых, разбирали оружие и средства защиты. Вопросов почти не задавали. Прошло уже около десяти минут, на лестнице стоял Лешка в обруче и с автоматом. Заплывшие, в кровоподтеках, почти невидимые глаза, на шее кривыми пятнами ожоги. Свою бирку Лешка изломал и номер, в наказание, ему выжигали окурками. Чуть в стороне, возле окошка, Гера и Мишка вынимали из рамы последние осколки стекла. У пирамиды с оружием Юлька укладывала в сумку рожки с патронами. Все было тихо. Им действительно везло. Женька переключил что-то на пульте и обернулся к остальным.
— Все, уходим.
— Куда уходим?! А Паша? — Оксана смотрела прямо на Женьку широко раскрытыми, почти безумными глазами.
— Пашки нет. Они ставили опыты.
— Паша жив! Он кричал сегодня утром, я слышала! Вы не бросите его.
— Его не спасти, он в другой лаборатории, там еще шесть человек и рядом казармы. И у него разрушен мозг, он все равно не сможет идти с нами.
— Это неправда. — Она толкнула его и тут же начала гладить по руке, затем снова толкнула. — Ты не уйдешь так. Вы должны его спасти. Вы должны его спасти, слышите?!
— Оксана, он практически мертв. Дышит, если дышит, только тело. Нам его не отбить, здесь очень много солдат. Уходить надо.
— Ты боишься. Ты просто боишься, ты… Эх ты… А вы? Вы тоже его бросите? Он там один, раненый, а вы его бросите? Ребята, вы мужики или нет?
От нее отворачивались. Никто не мог выдержать взгляда бешеных зеленых глаз.
— Не пойдете. Игорь? Гера? Ребята, милые, его надо спасти! Миша?
Мишка поправил обруч, сползавший ему на глаза, и неуверенно взглянул на Женьку.
— Может, все-таки попробуем?
— Заткнись. Через две минуты уходим. Заканчивайте сборы.
— Вы… Их же всего шестеро, а вас…
— Оксана, из этого ничего не выйдет. Погибнут все.
— Тогда я одна пойду.
— И ты заткнись. Угорь, забери у нее автомат.
— Не трогай, ты… Пусти, тварь, пусти… Скоты! Вы все мизинца его не стоите! Отдай мне автомат!!!
Женька с размаху, сильно ударил ее по щеке. Затем еще раз и еще. Дикие зеленые глаза закатились, Оксана повисла у него на руках. Он встряхнул ее и прошептал:
— Ты сейчас пойдешь с нами, и мы отсюда уйдем. Мы уйдем, и все закончится.
— Я… Нет. Я должна ему помочь, я должна остаться.
— Тогда мы запрем тебя в камере. Оставайся. В ее глазах вспыхнул животный ужас.
— Не надо, нет!
— Хватит, Оксана, пошли. Мы вернемся сюда при первой возможности. Может быть, мы еще спасем Пашку. Но сначала надо отсюда выбраться.
ГЛАВА 8
— Угорь, стреляй!!! Какого черта?!!
— Мать твою, а… Попали…— Игорь выронил автомат и схватился за плечо. Женька оттер его к стене и дал длинную очередь в направлении казарм. Машина, которую уже удалось завести, горела ярким, пляшущим огнем. Из кабины прямо в пламя свесился Лешка, и некому было оттащить его тело. Эльвира хрипела и билась возле бетонного забора, алые пятна пузырились на ее губах. Лена, сама вся в саже и копоти, плакала и промокала ей губы чистым платком. Вовка, с головы которого давно свалился обруч, беспорядочно бил одиночными, все время меняя цели и все время опаздывая. Как укрытие он использовал покосившийся деревянный забор. В лицо ему летели щепки, а столб, за которым он стоял, весь изжевало пулями. Рядом распластался в канаве Димка. Этот стрелял уверенно, короткими точными очередями. Рельсы и ржавые металлические колеса, из-за которых он вел огонь, то и дело брызгали искрами, но свой сектор он держал хорошо. От горящей машины отползал Мишка, волоча автомат за ремень, на черном лице светились безумные глаза, рукав его куртки сильно дымился.
— Тоха, что ты там возишься? Взрывай!!! Грохнуло. Столб, по которому змеилась проволока высокого напряжения, осел, покачнулся, как бы раздумывая, и медленно, вздрагивая на лопавшихся проводах, повалился набок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142