— Беги в лес и не попадайся им на глаза! — успел он крикнуть девочке. — Это разбойники.Он бросился к шатру, у входа в который нападавшие придержали коней. Там уже стояли трое монахов, Николас, Леонардо со своими стражниками и дрожащие от страха знатные отпрыски. Маленький Каролюс натянул тетиву, но стрела упала наземь; его глаза метали молнии.Николас, облаченный в белоснежные одежды, расправил плечи, желая сохранить остаток достоинства, хотя колени у него подгибались. Монахи, сгрудившиеся тут же, бросали на головорезов мрачные взгляды, но сохраняли молчание.Первым заговорил предводитель шайки.— Пятьдесят: тридцать мальчиков и двадцать девочек, — услышал Долф.— Господь покарает тебя! — визгливо пригрозил Николас.Долф растолкал ребят и выступил вперед.— Что здесь происходит? — спросил он, встав рядом с Николасом.— Вот кто нам подходит, ну-ка хватайте его! — вскричал один из всадников.Он подъехал к мальчику вплотную и, нагнувшись, пощупал его мускулы. Долф вырвал руку и шагнул назад.— Что случилось? Что нужно от нас этим всадникам?Леонардо понуро ответил:— Люди графа Ромхильда фон Шарница требуют пошлину за то, что мы идем через эту долину.— Слишком большую пошлину, — злобно подтвердил Ансельм.— Ну, так мы заплатим, — решил Долф.Испуганные дети обступили его; большинство, впрочем, предпочитало держаться на безопасном расстоянии.— Чем платить будем? — задал вопрос практичный Леонардо.Долф сурово обратился к вожаку:— Сколько рассчитывает получить ваш господин?Он вспомнил о том, что у них оставался еще один белый вол. А что, если он послужит уплатой за переход графских владений?Смех, прозвучавший в ответ, никак нельзя было назвать дружелюбным.— Полсотни детей, полсотни самых крепких и здоровых ребят.Разбойник признал в мальчике важную персону, хотя ничто, казалось бы, не указывало на это: у Долфа не было пышных одежд и украшенного драгоценностями оружия.— Пятьдесят!..Слова застряли в горле у Долфа. Чистейшее безумие!Неужели этот бандит думает, что священники позволят отдать полсотни детей в рабство?— Ни в коем случае! — твердо заявил он. — Назовите другую цену, возьмите нашего вола и трех овец в придачу.Николас оттолкнул Долфа с воплем:— Замолчи, Рудолф ван Амстелвеен! Ты не имеешь права распоряжаться здесь — я командую походом. — Он обернулся к всадникам: — Господь не простит вам оскорбления, нанесенного нашему воинству. Наш путь лежит к стенам Иерусалима, который мы вырвем из лап неверных. Господь никому не позволит воспрепятствовать нам.Всадник снова засмеялся, жестоко и язвительно.— Если вы не хотите отдать нам пятьдесят человек, мы возьмем их сами, но устроим такое побоище, которое вы запомните надолго. А тебя и твою расфуфыренную свиту прикончим первыми.Николас в страхе попятился назад, а Каролюс воскликнул:— Только попробуй! — и поднял свой лук.Долф опустил руку на плечо мальчишки, он уже понял, что с этими бандитами шутки плохи.— Перед вами свободные люди, командир, — бросил он, изо всех сил сдерживая закипающую ярость. — Их нельзя обратить в рабство вопреки всем законам.Наемники затряслись от злобного хохота: в долине Шарница действовал только один закон — воля графа Ромхильда.— Вот тебе закон, — ответил тот, кто верховодил ими, направляя прямо в грудь Долфу острие своего копья. Оно неминуемо пронзило бы Долфа, не отбрось отец Тадеуш мальчика в сторону мощным толчком. Долф отлетел и упал навзничь, а копье прошло мимо.— Стойте! — вмешался Ансельм. — Вы получите пятьдесят человек, но только не этих, они знатного происхождения.Долф попытался подняться на ноги, но отец Тадеуш, навалившись на него всем своим весом, прижимал его к земле, что было не так-то просто.— Успокойся, мы не можем потерять тебя, — шептал он, совсем закрывая мальчика просторной рясой.Долф услышал грубый голос наемника:— Нам не нужны баронские дети. Зачем графу Ромхильду возиться с ними? Он требует полсотни здоровых молодых работников. Выбирать будем сами. Эй, люди, сюда, хватайте их!Долф, которого придавил собой дон Тадеуш, продолжал вырываться. Он ничего не видел и уже начал задыхаться, но слышал все: удаляющийся цокот копыт, стоны и рыдания, разразившиеся с новой силой, голос Леонардо, приказывавшего ребятам прятаться. Но разве можно спрятать тысячи детей в чистом поле? Внезапно все куда-то пропало. Это дон Тадеуш вкатил ему такую оплеуху, что Долф по крайней мере на полминуты потерял сознание, но этого было достаточно, чтобы монах втащил его в шатер и накрыл грудой шкур. Сам он уселся сверху и принялся горячо молиться о судьбе несчастных детей, угодивших в руки графа фон Шарница, о спасении хотя бы этого мальчишки…Лагерь был охвачен смятением, дети не могли понять, что происходит. Всадники, пустив лошадей вскачь, хватали всякого, чья наружность казалась им подходящей, дети с воплями увертывались. Те, кого удавалось схватить, отчаянно вырывались, отбиваясь руками и ногами. Отряды охранников мужественно сопротивлялись и даже сами нападали на разбойников, но затупившиеся ножи ребят соскальзывали, натыкаясь на металлические кольчуги.Пять или шесть человек погибли, растоптанные копытами лошадей. Дети искали спасения в лесу, подступавшем к самому лагерю, но всадники настигали беглецов и за волосы вытягивали из укрытия. Отобрав полсотни пленников, их крепко-накрепко связали друг с другом. Среди них оказались Петер и Франк…Спустя час все было кончено. Всадники ускакали прочь и угнали с собой пятьдесят два невольника. Бандиты сбились с ног в поисках высокого, широкоплечего юноши, который так внезапно появился у шатра, и, не обнаружив его, удовольствовались полусотней самых крепких мальчиков и самых красивых девочек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106