Обалдевший Тесей едва успел заметить промчавшуюся мимо на сумасшедшей скорости тучную амазонку, сжимающую в руках толстое бревно.
Амазонка стремительно пронеслась по улицам осажденных Афин и с грохотом прошибла северную стену, исчезнув где-то за пределами города.
Все произошло настолько быстро, что никто из греков толком не понял, как на это реагировать.
Не растерялся лишь один храбрый Тесей.
В образовавшейся в деревянных воротах дыре появилась чумазая улыбающаяся рожа Псиртесты.
— Ага! — хрипло сказала предводительница горных амазонок. — Что, не ждали?!
— Ждали! — спокойно ответил Тесей, обрушивая на голову Псиртесты свой кузнечный молот.
Шлем амазонки смягчил удар, и та грузно вывалилась из дыры наружу.
— Скорее несите боевые щиты! — сориентировался Эгей. — Заделывайте пробоину!
— Ты уж извини, друг, — сконфуженно улыбнулся юноша, обращаясь к Дентосу, — что я с твоей женой так грубо обошелся.
— Да ладно, пустяки, — белозубо улыбнулся сын Миноса, — мог бы и не извиняться…
Подбежали воины, наспех закрыли дыру в воротах высокими щитами, подперев их для верности огромным бревном.
— Что это было? — спросил Эгея Тесей, кивая на кое-как залатанную пробоину.
— Амазонки наконец задействовали свое самое разрушительное оружие.
— А конкретней?
— Бой-бабу! — И царь презрительно сплюнул.
— Это еще что такое?! — изумился юноша. — Первый раз слышу.
— Особые волонтеры, — принялся пояснять Эгей — специально обученные амазонки, могучие фемины — тараны. Теперь нам не продержаться даже до утра.
«Вжих!»
«Вжих!»
«Вжих!»
Сразу три новые пробоины появились в многострадальных воротах, подтверждая слова дальновидного правителя Афин.
— Уходим! — яростно взревел царь. — Спускайтесь со стен. Все в акрополь!
Акрополь был особым неприступным местом Афин где в крайнем случае могли спрятаться последние защитники города. Дальше отступать было просто некуда. В мирное время акрополь использовался под склад соленых огурцов, что в некотором смысле сыграло на руку обороняющимся.
Как только Эгей отдал последнюю команду, защитники скопом ломанулись к возвышению, где и располагался последний неприступный оплот Афин.
Тесей на бегу обернулся.
Разъяренные амазонки сыпались как горох через три солидные пробоины. Затем кто-то из воительниц догадался снять засов и отворить ворота, и тогда вооруженные до зубов фемины ринулись в город, словно поток разбушевавшейся горной реки.
Но защитники уже достигли железных дверей вожделенного акрополя.
— Сволочи-и-и… пропустите царя! — истошно закричал кто-то, но куда там. Какой, к сатиру под хвост, царь, когда так хочется спасти свою собственную драгоценную шкуру.
— Вот видишь, сынок! — нравоучительно обратился к Тесею остановившийся в сторонке Эгей. — В беде сразу можно определить, кто друг, а кто враг. Кто действительно всем сердцем верен тебе, а кто служит лишь ради корысти.
В этот момент буквально из ниоткуда вылетела стрела и с легкостью вонзилась в правую бутафорскую грудь Тесея.
— Только не говори, что они у тебя настоящие, — с тревогой выдавил из себя царь.
— Что ты, папа, — усмехнулся юноша, вытряхивая из-под одежды спелые дыни. — Когда бы я успел их отрастить?
— Ну, не знаю… — пожал плечами Эгей, — на светлом Олимпе и не такое вытворять умеют.
В спасительный акрополь по-прежнему было не пробиться, а амазонки, судя по всему, стремительно приближались. Их боевой вой уже вовсю раздавался над замершими в ужасе улицами Афин.
— Надо бы, сынок, и нам укрыться, — задумчиво проговорил царь, скептически глядя на кошмарную давку у входа в убежище.
— Это мы мигом, папа! — улыбнулся Тесей и, подняв над головой молот, бросился напролом. — Поубиваю уродо-о-ов!
Давка мгновенно прекратилась, а толпа спасающихся, как по волшебству, растворилась, прыснув в разные стороны, ибо разъяренный могучий герой был пострашнее каких-то там амазонок.
Таким вот кардибалетом Тесей с приемным отцом спокойно вошли в акрополь и крепко заперли за собой железные (изготовленные на заказ самим Гефестом) двери.
За нерушимыми дверьми был узкий коридор. Затем еще одна преграда в виде опускающейся с потолка решетки. И вот наконец царь с сыном поднялись в просторную башню акрополя, где уже с комфортом расположились счастливчики, ухитрившиеся просочиться вовнутрь.
Спокойными казались лишь Дентос с Антиопой. Любовники не растерялись и, откупорив одну из многочисленных бочек, уже лопали ароматные соленья.
В углу у каменной стены сидел странный пленник: опутанный по рукам и ногам веревкой чернявый мужик с кляпом во рту.
— А это кто такой? — спросил утирающий взмокший лоб Тесей. — На амазонку вроде не похож.
— Да какой-то иноземец, — небрежно пожал плечами Дентос, — орал, что, дескать, бочки с огурцами его, оказал сопротивление при помощи вон той штуковины…
И сын Миноса брезгливо указал в противоположный угол, где на полу валялся блестящий дуршлаг на длинной ручке.
— Интересно, что делают внизу амазонки? — задумчиво проговорил Эгей, и они с сыном заглянули в узкие бойницы.
Воительницы уже плотным кольцом окружили акрополь.
Живая и невредимая Псиртеста с недоумением изучала железную дверь убежища. Ковыряла ее пальцем, пинала ногой, царапала мечом. Но все тщетно.
— А ну-ка… — оживился царь. — Берите бочки, парни!
Мысль была хороша.
Бойницы акрополя оказались настолько большими, что вниз вполне можно было кидать тяжелые бочонки.
Сидящий в углу владелец гневно замычал, яростно вращая глазами, но на его протест никто из храбрых защитников города внимания не обратил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76