ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Сейчас же, отлученный от власти, он был лишен и малейшего влияния на орков.
Вновь вернуть орков на их путь можно было, лишь убив Гимрода. Но, сделав это подло, исподтишка, Агрон превратил бы его в мученика, умершего за свою идею. А вызвать его на поединок… Агрон сомневался, что обретенные знания Свитка помогут ему в схватке с этим громилой, от которого он однажды уже потерпел поражение.
Так что пока им оставалось лишь одно – идти вперед, доверившись судьбе.
Агрон рассчитывал спуститься с гор к вечеру тринадцатого дня пути, чтобы заночевать в степи, где, чтобы развести костер, не нужно обдирать пятки и карабкаться по склонам, чтобы заломать несколько карликовых деревьев, которыми едва можно поддерживать слабый огонь на протяжении ночи. Да и дичи в горах было хоть и достаточно для того, чтобы не голодать, но все же меньше, чем в степи. Единственное преимущество гор перед равнинами было в пещерах. Зима постепенно вступала в свои права в Заповедных Землях. Все больше туч проносилось над головами путников, и некоторые из них проливались мелким моросящим дождем, первым предвестником зимних ливней. В горах можно было заночевать в пещерах. В степи пришлось бы спать под открытым небом, довольствуясь ненадежным прибежищем под кронами деревьев. А в сезон дождей понятие «надежное убежище» в степи просто не имело смысла. Агрон надеялся успеть добраться до эльфийских поселений раньше, чем над Заповедными Землями тяжелым покрывалом повиснут тучи, но, глядя на небо, все больше и больше сомневался, что они успеют.
Алекс разделял его опасения. Климат по ту сторону гор практически не отличался от привычного Агрону – в Запретных Землях около двух недель, на протяжении которых практически никто не высовывал носа на улицу, тоже выпадали из жизни. Поэтому, предчувствуя скорый приход дождей, оба, с одной стороны, хотели как можно скорее покинуть горы, чтобы не угодить под ливни, а с другой – опасались сезона дождей на равнине.
– Давай заночуем в горах, – предложил Алекс, в который раз бросая недовольный взгляд на небо. – А утром решим, что делать дальше. Но чует мое сердце, утром неба мы уже не увидим. А если все же прояснится – к обеду мы уже будем в степи…
Той ночью Агрон почти не спал. Постоянно просыпался от малейшего шороха и, только проснувшись, понимал, что даже шорох этот ему то ли приснился, то ли померещился.
Впервые в жизни Агрон, привыкший спать где и когда угодно, мучился бессонницей. Чего в ней было больше: опасений последней ночи (когда-то давно это сказал ему отец: «Все самое страшное происходит в неподходящий момент, когда ты решишь, что все уже позади», и за свою жизнь он не раз убедился в правдивости этих слов) или страха перед неведомым? Проворочавшись с боку на бок, он решил что, пожалуй, все-таки второго. Последние две недели они просто шли по горной тропе, с которой невозможно было свернуть. Все опасности этого пути были уже изведаны, и никаких сюрпризов ждать не приходилось.
Две недели спокойного, неторопливого путешествия, проходившего в разговорах друг с другом да с Библиотекарем. Две недели саднящей в душе грусти по погибшему другу (а что гордый, изрядно тщеславный и порядком своенравный огневик стал ему другом, Агрон понял лишь тогда, когда Кельт-Адаса не стало), тоски, которой ни он, ни Алекс не делились, но при этом оба знали, что испытывают.
А теперь еще один этап путешествия подошел к концу. Если рассматривать этот двухнедельный поход через горы с точки зрения Библиотекаря, то пока их целью было выйти в Орочьи степи, будущее было кристально чисто и практически очевидно. Шанс, что что-то случится в дороге, был ничтожно мал. «Слишком мало „если“, – сказал бы Библиотекарь.
Теперь же этих «если» становилось больше.
Агрон не знал, сильно ли изменились Заповедные Земли за его почти двухмесячное отсутствие, но интуиция подсказывала, что сильно. Тьма надвигалась с запада. Пока невидимая, не осязаемая, но реальная, и ее приближение наверняка ощущал не только предок всех драконов.
Утром оказалась, что «последняя» ночь в горах последней так и не стала. Солнца не было видно из-за нависших над землей тяжелых черных туч, а вода низвергалась с неба не каплями, а сплошным потоком.
– Интересно, Арктар специально подарил нам сезон дождей или это тоже что-то из области правил, которые нельзя нарушить? – проворчал Алекс, высунув руку из пещеры и тут же отдергивая ее.
– Думаю, специально, – отозвался Агрон. – Чтобы мы не забывали, что все на свете хорошо быть не может. Что обязательно раз в год на две недели зарядит беспрестанный дождь. А когда он кончится, чтобы мы поняли: «Вот оно, счастье…» А вообще-то, если бы мы с тобой поменьше времени проводили в Свитке – уже давно вышли бы в степи и сейчас, вполне возможно, гостили бы у эльфов, а не мерзли в этой пещере.
– Если бы они не пристрелили нас еще на подходе к лесам. Насколько я понял из Свитка… да и не только из Свитка, помнится, еще ты мне говорил, что вы с эльфами друг друга не жалуете. Хорошо хоть, что к людям они относятся гораздо лучше, чем к твоим собратьям.
Насколько Агрон помнил, к людям эльфы во все времена относились гораздо лучше, чем к оркам. Впрочем, до Исхода к людям все относились с большим уважением и чем-то вроде любви. Но эльфы… У эльфов к людям отношение было несколько иное.
Две тысячи лет назад, до Исхода, межклановые войны среди орков были редкостью и тут же пресекались либо старейшинами, либо, если дело было совсем уж серьезным, – судьями из числа людей. Столкновения между разными народами и вовсе не случались ни разу. Бывало, конечно, что перебравшие в трактире гном и орк могли наброситься с кулаками друг на друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Вновь вернуть орков на их путь можно было, лишь убив Гимрода. Но, сделав это подло, исподтишка, Агрон превратил бы его в мученика, умершего за свою идею. А вызвать его на поединок… Агрон сомневался, что обретенные знания Свитка помогут ему в схватке с этим громилой, от которого он однажды уже потерпел поражение.
Так что пока им оставалось лишь одно – идти вперед, доверившись судьбе.
Агрон рассчитывал спуститься с гор к вечеру тринадцатого дня пути, чтобы заночевать в степи, где, чтобы развести костер, не нужно обдирать пятки и карабкаться по склонам, чтобы заломать несколько карликовых деревьев, которыми едва можно поддерживать слабый огонь на протяжении ночи. Да и дичи в горах было хоть и достаточно для того, чтобы не голодать, но все же меньше, чем в степи. Единственное преимущество гор перед равнинами было в пещерах. Зима постепенно вступала в свои права в Заповедных Землях. Все больше туч проносилось над головами путников, и некоторые из них проливались мелким моросящим дождем, первым предвестником зимних ливней. В горах можно было заночевать в пещерах. В степи пришлось бы спать под открытым небом, довольствуясь ненадежным прибежищем под кронами деревьев. А в сезон дождей понятие «надежное убежище» в степи просто не имело смысла. Агрон надеялся успеть добраться до эльфийских поселений раньше, чем над Заповедными Землями тяжелым покрывалом повиснут тучи, но, глядя на небо, все больше и больше сомневался, что они успеют.
Алекс разделял его опасения. Климат по ту сторону гор практически не отличался от привычного Агрону – в Запретных Землях около двух недель, на протяжении которых практически никто не высовывал носа на улицу, тоже выпадали из жизни. Поэтому, предчувствуя скорый приход дождей, оба, с одной стороны, хотели как можно скорее покинуть горы, чтобы не угодить под ливни, а с другой – опасались сезона дождей на равнине.
– Давай заночуем в горах, – предложил Алекс, в который раз бросая недовольный взгляд на небо. – А утром решим, что делать дальше. Но чует мое сердце, утром неба мы уже не увидим. А если все же прояснится – к обеду мы уже будем в степи…
Той ночью Агрон почти не спал. Постоянно просыпался от малейшего шороха и, только проснувшись, понимал, что даже шорох этот ему то ли приснился, то ли померещился.
Впервые в жизни Агрон, привыкший спать где и когда угодно, мучился бессонницей. Чего в ней было больше: опасений последней ночи (когда-то давно это сказал ему отец: «Все самое страшное происходит в неподходящий момент, когда ты решишь, что все уже позади», и за свою жизнь он не раз убедился в правдивости этих слов) или страха перед неведомым? Проворочавшись с боку на бок, он решил что, пожалуй, все-таки второго. Последние две недели они просто шли по горной тропе, с которой невозможно было свернуть. Все опасности этого пути были уже изведаны, и никаких сюрпризов ждать не приходилось.
Две недели спокойного, неторопливого путешествия, проходившего в разговорах друг с другом да с Библиотекарем. Две недели саднящей в душе грусти по погибшему другу (а что гордый, изрядно тщеславный и порядком своенравный огневик стал ему другом, Агрон понял лишь тогда, когда Кельт-Адаса не стало), тоски, которой ни он, ни Алекс не делились, но при этом оба знали, что испытывают.
А теперь еще один этап путешествия подошел к концу. Если рассматривать этот двухнедельный поход через горы с точки зрения Библиотекаря, то пока их целью было выйти в Орочьи степи, будущее было кристально чисто и практически очевидно. Шанс, что что-то случится в дороге, был ничтожно мал. «Слишком мало „если“, – сказал бы Библиотекарь.
Теперь же этих «если» становилось больше.
Агрон не знал, сильно ли изменились Заповедные Земли за его почти двухмесячное отсутствие, но интуиция подсказывала, что сильно. Тьма надвигалась с запада. Пока невидимая, не осязаемая, но реальная, и ее приближение наверняка ощущал не только предок всех драконов.
Утром оказалась, что «последняя» ночь в горах последней так и не стала. Солнца не было видно из-за нависших над землей тяжелых черных туч, а вода низвергалась с неба не каплями, а сплошным потоком.
– Интересно, Арктар специально подарил нам сезон дождей или это тоже что-то из области правил, которые нельзя нарушить? – проворчал Алекс, высунув руку из пещеры и тут же отдергивая ее.
– Думаю, специально, – отозвался Агрон. – Чтобы мы не забывали, что все на свете хорошо быть не может. Что обязательно раз в год на две недели зарядит беспрестанный дождь. А когда он кончится, чтобы мы поняли: «Вот оно, счастье…» А вообще-то, если бы мы с тобой поменьше времени проводили в Свитке – уже давно вышли бы в степи и сейчас, вполне возможно, гостили бы у эльфов, а не мерзли в этой пещере.
– Если бы они не пристрелили нас еще на подходе к лесам. Насколько я понял из Свитка… да и не только из Свитка, помнится, еще ты мне говорил, что вы с эльфами друг друга не жалуете. Хорошо хоть, что к людям они относятся гораздо лучше, чем к твоим собратьям.
Насколько Агрон помнил, к людям эльфы во все времена относились гораздо лучше, чем к оркам. Впрочем, до Исхода к людям все относились с большим уважением и чем-то вроде любви. Но эльфы… У эльфов к людям отношение было несколько иное.
Две тысячи лет назад, до Исхода, межклановые войны среди орков были редкостью и тут же пресекались либо старейшинами, либо, если дело было совсем уж серьезным, – судьями из числа людей. Столкновения между разными народами и вовсе не случались ни разу. Бывало, конечно, что перебравшие в трактире гном и орк могли наброситься с кулаками друг на друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99