– Или это место так на меня влияет…»
Коридоры тянулись вперед, расходились множеством длинных лучей, швыряли Ловца в переплетенья лестниц, втискивали в узкие полуобвалившиеся лазы, поднимали к анфиладам, нависающим над черной пустотой угрюмо молчащих залов, душили зловещей тишиной, пугали внезапно вспыхнувшим невесть где пронзительным воем ветра, заблудившегося в лабиринте дворцовых ходов, словно в окостеневших кишках подохшего чудовища.
И, куда бы ни свернул Ловец, за ним неотступно следовала Тьма. Она обвивала ноги, стесняя движения, словно гнилая, болотная вода, стремилась проникнуть внутрь тела… С тоской вспоминая теплый солнечный свет, Берт старался шагать быстрее, но, чем дальше, тем сложнее было заставлять себя переставлять ноги. Постоянная пульсация холода в затылке превратилась в настоящую пытку – такого он не чувствовал никогда и был близок к тому, чтобы впервые в жизни проклясть доставшийся с рождения дар… Ему казалось, что неслышные крылья мрака колыхались над головой, готовые в каждую минуту ринуться вниз, окутать с головы до ног, стиснуть до хруста костей… утопить в себе… Черный дурман, растекшийся отравленным током в его крови еще тогда, в заброшенном руимском кабачке, мучил тело и туманил мозг… Становилось все хуже и хуже… Временами Берт словно впадал в забытье. Чудилось, что Тьма принимает очертания громадной извивающейся твари, он даже чувствовал упругую мощь холодной плоти, сжимающейся вокруг него, – и в эти страшные мгновения, когда разум мерк, Ловец терял самообладание, забывал, кто он такой и зачем пришел в чрево затаившегося каменного монстра. Приседая, он размахивал над головой пылающим факелом, стремясь трескучим пламенем отогнать смертоносные кольца… Потом наваждение отступало. Берт приходил в себя, распластанный на холодном полу, поднимался, стирал с лица густой и липкий пот и шел дальше, уже с трудом вспоминая – куда идет. «Нужно идти, – билось в голове, – нельзя дать мраку сожрать себя… Продолжать путь… Может быть, удастся вырваться из черного плена…»
Когда впереди забрезжил свет, Ловцу думалось, что он блуждает в темноте долгие годы. Словно умирающий от жажды путник, завидев колодец, он рванулся из вязкой темноты в коридор, идущий полукругом, где через узкие окна в одной из стен падали широкие косые лучи желтого, солнечного света. Остановился напротив первого же окна, зажмурившись, погрузился в течение сияющего потока, освежающего разум, смывающего с одежды и кожи, будто маслянистую грязь, пятна Тьмы.
Впереди, близко, раздался шаркающий звук, и Берт снова отпрянул в тень, серую и неопасную, прогретую солнцем.
Вдоль по коридору, навстречу Ловцу, брел, ссутулившись, человек в черной монашеской одежде. Берт не сразу узнал в нем Сета.
Сет изменился неуловимо и странно. Руки его, обычно бессмысленно копошащиеся под одеждой, сейчас были сцеплены на груди в крепкий замок. Исчезла привычная суетливая юркость – Сет двигался медленно и почти бесшумно, выплывая из тени на свет и снова скрываясь в сумраке, точно призрак. Плечи его, раньше постоянно подергивающиеся, будто в вечном ознобе, теперь были опущены и неподвижны.
«Он тоже чувствует власть Тьмы, – понял Берт. – Но не сопротивляется ей. Тьма управляет им… Ну что же… Глупо было бы упустить такую удачу…»
Рука Ловца сама собой поползла к поясу. Удивляясь, почему это Сет не замечает яркого пламени, Берт отбросил факел в сторону.
Клинок с легким скрежетом покинул ножны. Сет все приближался, а Берт снова отступил назад. Этот недоумок-авантюрист, наверное, и сам не понимает, в какую игру ввязался. Его даже… почти жаль.
Берт прикинул, как он шагнет из тени, взмахнет мечом и разом вышибет из тщедушного тела жизнь. Между ним и Сетом осталось не больше десятка шагов, но Ловец все еще не мог решиться на атаку.
– Все равно что ударить старика или калеку… – пробормотал он.
Сжимая рукоять меча, Берт все-таки вышел на свет. Сет не обратил на него никакого внимания, даже не замедлил шага.
«Надо бы окликнуть его, – подумал Ловец. – Пусть умрет как мужчина… Да дьявол меня раздери, о чем я беспокоюсь? Этот ублюдок не стал бы колебаться ни мгновения, окажись он на моем месте. Хватит! Излишняя мягкотелость никогда не приводила к добру…»
Берт двинулся вперед, отводя меч для одного-единственного точного удара – в левую сторону груди, между пятым и шестым ребром…
И, когда рука Ловца уже начала ускоряющееся движение, за спиной его со звучным шорохом сгустилась Тьма.
Будто стальными тисками сжало плечи Берта. Меч, отлетев в сторону, лязгнул о каменный пол. Ловец закричал, когда крепкие зубы впились ему в шею, а кровь из-под разорванной кожи брызнула на покрытые паутиной стены дворцового коридора…
В чем же была ошибка? Ведь он сделал все, как нужно… Тайное хранилище должно быть в библиотеке дворца Аниса, где же еще?! Эолле Хохотун, как не хватает сейчас твоего совета!.. Но ничего, он и сам справится, без Эолле. Главное – не прекращать поисков… Короткий отдых – и снова за работу. В конце концов Кость Войны будет его…
Резкий, переполненный болью вскрик вырвал Сета из угрюмой задумчивости.
Альберт Гендер!
Поймав взглядом лицо Ловца, Сет отшатнулся к стене, одновременно выхватывая нож. Но уже через секунду, Сет с облегчением расхохотался, опустив оружие.
Гендер хрипел, закатывая глаза, бестолково всплескивая безоружными руками. Он оседал на пол, а его плечи трещали от хватки костлявых рук, с которых лохмотьями свисала грязная одежда и гнилая плоть. Лохматая голова с огромным лбом, на котором расплылось похожее на осьминога зеленое пятно, раскачивалась над искривленной шеей Ловца, мертвые зубы терзали брызгающую кровью живую плоть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98