К тому же сейчас мне не помешала бы старшенькая, умная и сообразительная, которая посоветовала бы, чем травануть ребят.
– Травануть! – радостно подпрыгнула Ланка, встряхивая меня за плечи и заставляя взволноваться.
– Э, я имела в виду небольшое отравление! Например, чтобы животом занемог. Я еще молодая для каторги!
Но Ланка уже счастливо пробежала по комнате, только сообразила вдруг, что все припасы уже увязаны в котомочки и лежат в другой комнате, под Маргошиным присмотром, и высунула сначала нос, потом глаз в приоткрытую дверь. Бабка недовольно покосилась на скрип двери, но сестрица выставила примирительно руки вперед и, неся какую-то ахинею, побежала крысой вдоль стеночки.
– Не обращайте на меня внимания, я быстренько, я вам не помешаю.
Парни и бабка смотрели на нее с интересом, как домашние котяры, мимо которых мышь тащит хозяйскую колбасу и уговаривает их вести себя естественно и не напрягаться.
– Ты это куда? – задала бабка законный вопрос, видя, что внучка направляется прямой дорогой к узлам с травами.
Я застонала, царапая в бессилии косяки, надо же быть такой порывистой бестолочью! У нас целая специалистка по проклятиям сидит без дела на крыльце, а она к слабительным при бабке лезет. И это аферистка с многолетним стажем! Ее в Разбойном приказе случайно ни с кем не попутали?
Издав горестный стон, я не выдержала и крикнула:
– Ну, Ланка, ты там скоро? Если будешь долго копаться, то я тебе прыщ на заднице выводить не буду, и так дел по горло! – и, глянув на разинувших рты парней, заявила: – А чего, вы думали, она так развизжалась?
Бабка Марта, хмыкнув, уставилась на Ланку, а та вспыхнула до самых корней волос. И вот тут-то во дворе завопили на десяток голосов:
– Помогите!!! Архиносквена уморили!!!
– Ограбили!!! Спасите кто-нибудь!!!
При этом почему-то вместо ворот малой дружины ломились в наши двери. Маргоша взвизгнула в сенях, пытаясь остановить напор толпы, но дурневские старушки буквально внесли ее на руках и тут же кинулись вороньей стаей к бабке Марте.
– Матушка ведьма, помоги!!!
– Тихо!!! – рявкнула бабуля, и даже наши парни присели, а стекла испуганно звякнули, всем сразу стало понятно, кто здесь самая страшенная и наиглавнейшая ведьма. Те, кто был подальше, правда, осмелились толкать друг друга локтями, пришептывая:
– Вот она САМА! Всех ведьмачек под ногтем держит!
Но бабка так глянула в сторону шептуний, что те попятились на крыльцо.
– Говори быстро и внятно! – ткнула Марта пальцем в ту из ворвавшихся, лицо которой ей показалось поумнее.
– Пришлые злодеи Архиносквена заморили совсем. Из храма вынесли все подчистую! Даже оклад на образе Пречистой Девы разломали и вынесли.
– Который с каменьями или который из серебра? – уточнила бабка.
Все удивленно разинули рты, поскольку на храм не полагалось больше одного образа и ту, что была рыжей и с глумливой молодой мордашкой, Архиносквен тщательно от паствы прятал.
– Ясно, – отрезала бабуля, не дав начаться брожению в умах. Одним широким жестом указав на дверь, как полководец легионам, повелела: – Все вон! – А сама, решительно прихватив из услужливых рук хозяйки дома теплый платок, вышла следом, не забыв по дороге поманить пальчиком нас с Ланкой. – А ты, прыщепопая, аптечку не забудь!
Лана, совсем забывшая о мелком казусе, задохнулась гневом, но я, с укоризной посмотрев на нее, качнула головой:
– Там с Архиносквеном плохо, а ты все о себе да о себе! Эгоистка.
Ланка пошла пятнами, а я быстро прошмыгнула мимо нее под подхихикивание парней, которых тут же вытолкали следом сердобольные старушки.
Архиносквену действительно было очень плохо. Он лежал бледный, дрожащий, и по лбу его текли капли холодного нездорового пота. Вокруг предстоятеля хлопотали, бестолково взмахивая руками, тетки, а у дверей храма мялись с недоумением в глазах дурневские дружинники.
Бабуля только вошла в комнату предстоятеля, так сразу потянула носом, поинтересовавшись:
– Ну и чем так воняет?
Я и Ланка укоризненно посмотрели на дюжих молодцев, но бабушка тут же отвесила мне затрещину.
– Травой паленой пахнет, неужто не чуете?
Айкнув, я втянула голову в плечи и отбежала подальше от энергичной бабули, часто-часто втягивая воздух носом, пока не уперлась им в самовар на столе. С другой стороны стола на это медное чудо таращилась Ланка. Я в который раз ей позавидовала: вот у нее ноздри красиво трепещут, а у меня дергаются, как у нетопыря. Сала она больше ест, что ли?
Внимательно осмотрев Архиносквена, бабка фыркнула и велела тащить его на улицу. Там усадила на лавку и, подперев его своим плечом и даже приобняв, ласково потребовала:
– Рассказывай, старый хрыч, как до жизни такой докатился? Кто это тебя самовары дурманом топить надоумил?
Предстоятель открыл рот и длинно так, не по-церковному выругался. Вскоре уж вся деревня знала, что поплатился он за собственную доброту.
На ночь глядя, никем особо не рассматриваемые, подъехал к его храму купец с телегой и охраной, еще была с ними девка. Архиносквен досадовал и рассказывал не особо охотно.
– Ну такой, знаешь, – он разводил руками, показывая размеры лица, – типичный купец. Девка вся в платок замотанная – и не разглядишь, стара или молодка, да два охранника, тоже, – он развел руки пошире, – натуральные такие.
– И они тебе, конечно, с порога: «Здрасти и разрешите переночевать», а ты им: «Проходите, пожалуйста», – сразу догадалась многоопытная бабуля.
Мы с сестрицей стояли перед образом Пречистой Девы и, навострив в сторону бабки уши, делали вид, что скорбим. А сами делали страшные глаза Маргоше, которая, никого не стесняясь, пыталась расшатать и выдернуть серебряную скобку, на которой раньше крепился серебряный оклад, по какой-то причине просмотренную злодеями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151