– Что вы творите?! – орал недовольный златоградец.
Маги в ответ молчали, у ног инквизитора скулил разрубленный, но все еще живой волк, а чуть в сторонке присела, нашептывая что-то, Маришка Лапоткова – хоть и грязная, но Решетников ее узнал сразу. А еще он узнал своего мертвого бойца, который вместо могилы почему-то лежал на этом же островке, тоже зарубленный, но при этом судорожно дергающий ногами.
– Вот оно, гнездо ведьмовское! – догадался Федор Велимирович.
Архиносквен, видимо бывший у магов за главного, шагнул вперед и, склонив голову набок, оценивающе посмотрел на златоградца, тот осклабился в ответ:
– Вы с худом али с добром?
Белокурая кинулась на него сзади, норовя вцепиться зубами в шею, но он походя оттолкнул ее, погрозив пальчиком:
– Не балуй.
– Я думаю, вы уже можете избавиться от вашего чудовища. Конклав согласен оказать помощь ведьмам, как вы и настаивали. Только у некоторых членов есть сомнения: зачем это лично вам?
Инквизитор хохотнул, пожимая плечами:
– А может, я старое предание проверяю, ведь говорят же, что скорей луна упадет на землю, чем колдун поможет ведьме. А тут весь Конклав – всему Ведьминому Кругу. Чем не повод для конца света?
– Это не повод для шуток, молодой человек, – подал голос кто-то из стариков.
Златоградец посмотрел в том направлении и жестко поинтересовался:
– А с чего вы взяли, что я шучу?
Напитанная огнем сабля начертила светящийся полукруг и вошла беловолосой в грудь. Та закричала отчаянно и вдруг рассыпалась прахом, уйдя из мира на этот раз, кажется, навсегда. Вытянулся, теряя звериный облик, волк, и оживший мертвец обмяк, снова превращаясь в растерзанный труп.
– Все, господа. Теперь уповаю на вашу честность.
Маришка Лапоткова, прятавшаяся за каменным гробом, вдруг распрямилась, бледная, и, дрожа губами, прошептала:
– Ты… ты мог это с самого начала?!
Инквизитор явно смутился, взъерошил волосы, пряча глаза, сунул саблю за пояс, а потом возмущенно рявкнул, разводя руками, словно весь мир призывал в свидетели своей искренности:
– Ну извини, я сразу предупреждал, что злодей, дак что теперь в меня плевать? – И он прошел мимо всех, весьма недовольный тем, как все повернулось.
– Все хорошо, Мариша, все хорошо, – подоспели к логовской ведьме предстоятель и Митруха.
– Убью, – холодно пообещала гроссмейстерша, а Митруха взвился, выхватывая саблю:
– Нет, я первый щас ему все лишние члены поотрубаю! – и бросился вслед златоградцу.
На болоте снова полыхнуло, бабахнуло. Решетников еще только прикидывал, какую выгоду извлечь из того, что враги престола сцепились, но тут кто-то из магов скользнул по нему равнодушным взглядом, и ноги боярина подогнулись. Он уснул на островке.
Бунт состоялся внезапно и совсем не так, как планировал Медведь. По его задумке, Игнат с Кирюхой должны были вывести из казарм немного людей и захватить Луговскую, как только она покинет Серебрянск. Но Игнат замечтался, возвращаясь, и форменную егерскую куртку накинул на себя едва ли не в самых дверях замка. Обычно он переодевался в людской, и если его задерживал патруль, то оправдывался тем, что бегал на кухню за кипятком. Егерей хоть и арестовали, но порядок у них до сих пор был военный. Были дневальные, были дежурные, в казармах поддерживалась чистота, и за обедом арестанты ходили сами. Но Игнат изменил правилам, вошел прямо в ворота, решив, что сейчас все только о княгине думают, и никакого оправдания в запасе не имел.
Начальник караула, проводив его недобрым взглядом, кликнул двоих помощников и пошел за Игнатом вслед, намереваясь допросить о том, куда это и по какому праву арестованный егерь отлучался из казарм. Замок весь был взбудоражен – шутка ли, сама Луговская! Многие из сослуживцев Игната тоже вышли наружу, и их пока не пытались загнать обратно, но уже косо поглядывали. Кирюха Беда, проскользнувший во двор раньше, стоял во главе любопытствующих и, едва заметив дружка, стал делать ему странные знаки. Игнат нахмурился, пытаясь сообразить, и тут на плечо ему легла тяжелая рука начальника караула:
– Откуда идешь, дружок?
С двух сторон его сразу крепко взяли под локотки. Еще можно было отшутиться или соврать, извернувшись, дескать, к зазнобе ходил, братцы, каюсь, виноват, но сами ведь понимаете, дело молодое. Глядишь, и пронесло бы. Ну в крайнем случае дали бы в зубы и бросили в холодную до завтрашнего дня, но в том и была беда Игната, что умные мысли к нему приходили очень поздно, зато душа вскипала сразу, словно в нее кипятком плескали. Резко, упав на колени, он заставил двух державших его за руки шагнуть вперед и, вырвавшись из захвата, толкнул их в сторону егерей, а сам, сорвав с пояса начальника караула широкий нож, воткнул ему же в грудь, заблажив:
– Измена, братцы! Луговская приказала егерей казнить! В Княжеве весь полк на плаху отправили! Бей Медведевских, спасай жизнь!
Люди оторопели, а потом взорвались, словно бочка пороха, в которую засунули факел. Жуткие сплетни давно уже будоражили умы арестантов, да еще, на беду, поместить такое количество народу в Серебрянском замке было негде, вот и сунули в казармы. А напротив них, дверь в дверь, стояла арсенальная башня, в ней не только сабли да брони, но и пищали с огневым запасом и даже пара пушек. Но хуже всего, что охраняли ее не столичные волкодавы, а местные серебрянские дружинники, которых егеря смели, даже не заметив, голыми руками.
– Бей Медведевских! – выл Кирюха Беда, понимая, что коль все пошло наперекосяк, то надо давить вражину, пока у ней хребет не треснет.
Замок взяли на ать-два.
Замешкались только на втором этаже:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151