— Ты что поставил? — заорал Борис. — У меня от это" какофонии крыша едет!Голос хозяина долетел откуда-то из коридорных далей. Делаясь, однако, все громче и громче.— И с этим человеком я сидел за одной партой! И этого человека я принимал за интеллектуала! А у него от психоделической музыки крыша едет. — С этими словами хозяин дворца вернулся в гостиную, толкая перед собой столик на колесах, уставленный бутылками. — Я сокрушен и растоптан. Катя, что произошло с твоим братом?«У, сноб! — подумала Катя. — Так бы моргал ы и повыколола!»— У нас отец солдафон, мать — домохозяйка, — сказала она. — Как надену портупею, все тупею и тупею, слыхал? Это про нас. Откуда тут интеллекту взяться?Отца Димы она смутно помнила по той, прежней жизни. Юного двоечника привозила в школу черная горкомовская «Волга»."Смотрите, какой ежик! — подумал двадцатилетний сноб Дима. — А хороша!Фигура, морда… Такая баба, что черному гиббону и отдавать жалко".Резкий звонок в дверь заставил вздрогнуть всех, включая хозяина.— Стремный флэт. Открыта дверь. На пороге что за зверь? А-а-а, да это мент в натуре! — паясничая, продекламировал Борис.— Началось, — вздохнул Дима и, крутнув напоследок регулятор громкости, отправился открывать. — Просвещайтесь!Борис с ненавистью посмотрел на его туго обтянутую задницу. Подошел к проигрывателю и убрал звук совсем.— Борька, — Катя потянула брата за рукав, — он хоть где-нибудь учится, этот твой одноклассник?Борис наморщил лоб:— Ну естественно, — сказал Борис. — Ты что, не знаешь, где все папенькины сынки учатся? Если не в Штатах, то в МГИМО.— Что такое мгимо? — оживился вдруг Кофи.Это слово в его родной речи означало то, что медики называют «анусом». Порусски — задний проход.— МГИМО расшифровывается как Московский государственный институт международных отношений.В коридоре нарастал гул голосов. Делался все ближе и ближе. Наконец в гостиную вошел «бедный парень». А за ним — целая вереница молодежи, шесть или семь человек. Они тут же столпились вокруг колесного столика.Вот кто действительно чувствовал себя как дома! Парни и девушки, не обращая внимания на новичков, хватали фужеры, наполняли их из теснящихся бутылок, чокались и отхлебывали. При этом они обменивались быстрыми фразами. О последних видеофильмах. Об Уимблдонском турнире по теннису. О последнем показе мод в Париже. О последнем автосалоне в Детройте.— Золотая молодежь, — шепнула Катя брату. — Посмотри, какие шмотки.— Чтобы определить, что это за публика, необязательно смотреть на шмотки, — приблизившись к уху сестры, ответил Борис. — Они говорят на воровском жаргоне.Копируют родителей.— Боря, Катя, Кофи! — раздался призыв Димыча. — А вы что сидите, как на похоронах?Из шумной пьющей компании вылетело несколько любопытных взглядов. Борис взял в руку бутылку водки. Естественно, «Finlandia». Они выпили.— Извините, мой господин, — раздалось над ухом у Бориса. — Я вас в первый раз вижу в нашей компании.Девчушка лет семнадцати присела на подлокотник его кресла. На ней был короткий сарафан цыплячьего цвета.Он хмуро сказал:— Я резидент ЦРУ. Мне нужно вас завербовать.Это была шлюха. Только золотая. Ей не надо денег, потому что она сама может заплатить кому угодно. Этот желтый сарафанчик, должно быть, от Версаччи и стоит… Цен на одежду от Версаччи Борис не знал. Он не любил считать чужие деньги.Он любил иметь свои.Юная соблазнительница радостно улыбнулась и прошептала ему на ухо:— Я подумаю о вербовке.И вернулась к золотой молодежи.Борис налил еще. Когда чокались, взглянул на девицу в сарафанчике. Пару раз прежде ему доводилось за один вечер проделать с девушкой путь от знакомства до постели. Его самого снимали впервые.— Вы знакомы? — спросила Катя.— Нет. Первый раз вижу.— Если хочешь проверить, что у нее под сарафаном, будь осторожен. Она тебе нравится?Борис глянул еще раз.— Красивая. Похожа на молодую лисичку.Кто-то вспомнил о танцах. Сделали погромче, услышали какофонию и замахали загнутыми пальцами, как креветками:— Димыч, ты отвечаешь за свой базар?Ты обещал не бомбить нас больше этой лажей?Не по годам плешивый хозяин вразвалку подошел к радиоаппаратуре и со вздохом заменил диск:— Да, братва, вы уже, конечно, не мутики, но еще не богема. Шедевры «King Crimson» назвать лажей! Позор…«Это уже не автомобиль, но еще не космический корабль», — Борис вспомнил о сегодняшней поездке в джипе «Шевроле».Он решительно встал и подошел к девушке в желтом сарафане.Она тут же обвила его шею руками.— I put a spell on youl — надрывался в стоваттных динамиках Джон Фогети из группы «Криденс». — Я приворожу тебя!Неподалеку закружились Кофи с Катей. Молодой вождь уткнулся широким носом в рыжие волосы и нюхал. Пил и не мог напиться.Завсегдатаи дворца танцевали смелее.Здесь, должно быть, так принято: обнимать не плечи, не шею, не спину, а — задницу. И задницей при этом покручивать.От гигантской люстры было светло как днем. Одна из пар, проплывая мимо, щелкнула выключателем. Сразу стало ясно, что на улице темным-темно. Завопили несколько дурных голосов:— Дышать темно!Аккуратно обходя танцующих, по гостиной расхаживал хозяин. Димыч зажигал свечи в подсвечниках, расставленных и развешанных повсюду.Заколыхались тени топчущихся на одном месте людей, обхвативших друг друга за ягодицы. Борис ощутил, как узкая рука девушки поползла по его спине вниз. Его колени ответили на это дрожью. В ответ он приник губами к ее шее. Она еще пахла детством.На поясе джинсов узкая рука словно поколебалась в раздумье. Вперед? Назад?И скользнула на ширинку. Плотно прижалась. Эта девушка всегда играла белыми фигурами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65