То есть в принципе все равно обкрадывают государство. Нет, такие ни за что в ментуру не сунутся. Это же ментам какой подарок! Сразу регистрируются два преступления, из которых одно уже полностью раскрыто, причем самой милицией: пункт работал без лицензии. Сокрытие доходов в особо крупных размерах!.."— Вот они! — от неожиданности Борис прервал длинный внутренний монолог и заговорил вслух.Не глядя по сторонам, бритоголовая троица торопилась с проспекта к арке проходного двора. Они так выделялись среди прохожих, что Борису казалось: всем ясно, кто это такие. Что делали. Куда идут.Бритоголовые словно фосфоресцировали на фоне нормальных граждан. Если бы они хоть жвачку перестали жевать! На Бориса парни не обращали никакого внимания.— Блин, козлы! — воскликнул младший Кондратьев, завел мотор и погнался за парнями.Въехал в арку, под знак. Здесь, в подворотне, бритоголовые не выдержали и заоборачивались. Борис мигнул фарами.Парни решили, что какой-то автомобиль просит дорогу и вжались в стены.«Вот балбесы, — подумал Борис. — Небось вообразили, что это менты успели к ним на хвост сесть. Может, со страху и слова разучатся растягивать. Может, и пальцы загибать перестанут…»Он высунул голову в окно:— Я вас на улице ждал, сюда въезд запрещен.В ответ раздался — вместо вздоха облегчения — отборный мат. Бритоголовые, шумно сопя, полезли внутрь.— Трогай!Борис дал задний ход, выбрался из подворотни и проехал по переулку до ближайшего поворота. Свернул. Спросил:— Ну что?Вместе с матом к парням вернулись их прежние замашки.— Не ссы, — сказал один с интонацией, которую приобрел словно за три отсидки. — Все путем.— Ты пока на дорогу смотри, — добавил другой.— Рано еще бабки считать, — не удержался третий. — Думаешь, нам самим не интересно?Голоса, впрочем, заметно подрагивали.Так всегда бывает. Когда хочешь казаться крутым, выходит фальшиво. А когда ты на самом деле крутой, тебя уже не интересует, кем ты кажешься. И так все знают.Борис петлял по улочкам старого Питера, удаляясь от Невского проспекта.
31 В пустом зале кинотеатра «Победа» на экране подобным образом запутывал следы один из отцов сицилийской мафии по кличке Самосвал.Только в фильме дело разворачивалось в Италии. Лет двадцать назад. Самосвал уходил от карабинеров по лабиринту старого Неаполя. Предателям удалось выманить прожженного рецидивиста с острова на материк.Немногочисленным зрителям было ясно, что теперь-то Самосвала схватят. В кино преступники всегда плохо кончают.Фильмы — это фантазии, в которых всегда побеждает добро. В фильмах человечество карает зло, которое невозможно покарать в жизни.На экране торжествовало итальянское правовое государство, а в бывшей конурке билетной кассы рыдала крашеная брюнетка. От нее прятал глаза седой мужчина в элегантном мундире вневедомственной охраны МВД Российской Федерации. Бесполезный пистолет оттягивал ему поясной ремень.— И за что тебе, кретину, штуку в месяц отстегивают?! — сокрушалась фальшивая брюнетка.Седой охранник в элегантной униформе отмалчивался. Его занимало другое.Главное — не делать резких движений. Он служил в саперных войсках. Лет тридцать назад. В доброе застойное время. За десять лет до того, как был снят итальянский фильм, от которого сейчас так балдеют уборщицы в зале. Охранник знал не понаслышке, что такое мины.Поэтому ему очень не нравилось, что кассирша возится с веревкой. Упорно пытается отвязать собственную щиколотку от отопительного стояка.— Вера, давай обождем, — охранник старался говорить как можно убедительнее. — Все равно уже ничего не изменишь.— Господи! Никогда не знала, что такие слюнявые мужики водятся, — сокрушалась сквозь слезы брюнетка. — И зачем тебе, дурню, пистолет дали?— Верочка, да пойми ты: жизнь дается человеку один лишь раз! Поэтому пользоваться жизнью нужно как можно дольше.Тебе русским языком сказано: «Заминировано»!— Скотина трусливая! — рыдала Верочка. — Помоги лучше ногу отвязать!.. Охрана хренова! Трех пацанов испугался! А меня теперь с работы уволят…Охранник машинально стал ковырять веревочный узел, которым его запястье было прикреплено к тому же стояку.— Меня тоже с работы уволят, — сказал он и тут же пожалел об этом.Верочка рассвирепела, и даже слезы высохли:— Да как же тебя, сволочь, держать на такой работе, если ты только о своей паскудной жизни думаешь! Нет, вы только посмотрите на этого подонка! Ты ж охрана!..Седой страж слушал разгневанную Верочку, а в голове крутились одни и те же слова: «После нашего ухода в течение пятнадцати минут не пытайтесь открыть дверь. В мине часовой механизм. Мы его отключим по радио».
32 Кругом стояли кварталы хрущевских домов. Крупнопанельные хрущобы.— Ну? — сказал Борис. — Здесь?— Ладно, харэ, — согласился кто-то из бритоголовых.Другие не возражали. На заднем сиденье парни сдвинулись к окнам, освобождая место для добычи.— Охранник был? — спросил Борис из вежливости.— А как же! — солидно ответил один из налетчиков, выгребая карманы.Вместо щетины на его лице рос пух.В обрамлении солнечных лучей такая голова напоминает большой одуванчик.Целый одуван.— И что?Ему не ответили. Тоже для солидности.Зашуршали, захрустели купюры. Сперва пришлось рассортировать: доллары к долларам, марки к маркам, рублевичи крублевичам.Ну и черт с ними, с этими гопниками.Цену себе набивают. Якобы они тоже пахали. Даже если и правда был охранник.Что сделает этот ветеран советской милиции? Чему он в этой милиции научился?А кассир? Какую кнопку незаметно нажмет кассир, если первым делом услышит волшебные слова: «Сигнализация заминирована».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65