Словно от газона отрезали кусочки, выкрасили в черный цвет и наклеили негру на голову и подбородок.В тревожном своем сне видел ленинградский парень Вася Кондратьев и раздутые от ненависти крылья огромного носа, и разводы белой краски на щеках, и яростные глаза, в которых ясно читалось желание убить.Во сне колдун вполне способен был это желание реализовать. Его рука сжимала огромный нож и все тянулась, тянулась к капитану. Кондратьев пробовал отскочить, провести захват, выбить нож ногой — безуспешно.Выручили его эти самые грузовики из Порто-Ново. Часовой разбудил командира, чтобы доложить о прибытии техники.Капитан выбрался из спального мешка потный. Подавленный воспоминаниями о ночных кошмарах. Наяву и во сне.Грузовики очень кстати. Это весть с родины. Из страны, где старцы доживают свои дни на всем готовеньком в домах престарелых. А не вынуждены бросаться на копья под бурное одобрение родных и близких.Поговорив с водителями, капитан приободрился и пошел искать Зуби. Он не рискнул в одиночку идти через деревню, а решил обойти — часовой уже доложил, что черный народ в поле.Здесь днем не поработаешь. И не отдохнешь. Днем такое пекло, что остается только лежать в тени. Желательно в это время ни о чем не думать.Жители жарких стран владеют этим искусством в совершенстве. Они готовы не думать и в оставшееся время суток: утром, вечером и ночью. Они согласны на вечную сиесту. Поэтому жаркие страны такие бедные и отсталые.Даже дочери вождей трудятся в жарких странах наравне с простолюдинами. Это, конечно, безобразие. Кондратьев увидел свою восхитительную Зуби с огромной плетеной корзиной в руках.Девушка доставала оттуда клубни мелкого ямса и сажала их в борозду. Тем же занимались на поле другие женщины. Колдуна видно не было. Он свое дело сделал.Если колдун станет за сохой ходить, кто будет дождь вызывать?Зуби радостно подбежала, едва заметив Кондратьева. Они условились встретиться там же, где были накануне: в цветном хлопчатнике.Капитан так и не добился толку, пытаясь узнать у девушки, участвовала ли она в ночной оргии. Ей явно недоставало французских слов.Колдун повстречался Кондратьеву на обратном пути. Он стоял лицом к палаточному лагерю с закрытыми глазами, раскачивался и рассыпал колокольчики слов своей родной речи.Грязь, в которую ливень превратил землю, еще не высохла как следует. Ботинки Кондратьева громко чавкали. Колдун обернулся.Кашгу затрясся, будто схватился за двести двадцать вольт. Вот человек, который украл у него любовь! Он должен умереть.Неотрывно глядя в глаза капитану, Каплу принялся выкрикивать заклинания.Сперва главные, затем средние и, наконец, малые. Руки колдуна выписывали при этом в воздухе непонятные фигуры.Кондратьев ждал, чем кончится словоизвержение. Было любопытно: отчего местный колдун так его невзлюбил? В других африканских странах колдуны не проявляли к нему особой неприязни. Во всяком случае, не больше, чем ко всем белым.«Колдуны у негритосов самые расисты, — снисходительно подумал капитан. — Это оттого, что белые несут цивилизацию, а в ней колдунам попросту нет места».Заклинания передавались устно из поколения в поколение с доисторической эпохи. В народе фон считали, что этим заклинаниям научил некогда первого колдуна сам Солнечный бог.Во времена, когда люди лично встречались с богами, никаких русских и вообще славян еще не было. Тогдашнее уголовное право не знало полутонов. Человек мог быть либо невиновен, либо виновен. Никакой частичной ответственности. Если невиновен — можешь жить дальше. Если виновен — смерть. В первобытных условиях инвалид почти сразу погибал. Поэтому, кроме жизни и смерти, других вердиктов суды не выносили.Промежуточные наказания появились позднее, когда общество научилось содержать инвалидов. Недостаточно виновному человеку сохраняли жизнь, но отрубали какой-нибудь орган — ухо, язык, палец, ногу, руку… Или выкалывали глаз. Порой выкалывали оба глаза. Отрубали обе руки или обе ноги.Эти мягкие, гуманные наказания существуют по сей день в Ираке, Ливии и некоторых других исламских государствах. К сожалению, с ними совершенно незнакомы отсталые черные жители африканских деревень.Колдун Каплу не был кровожаднее других колдунов. Просто, с его точки зрения, капитан Кондратьев был виновен. Следовательно, должен был лишиться жизни.Другого способа искупить вину колдун не знал.Кондратьеву надоело ждать, пока прозвучат все известные Каплу проклятия. Он отодвинул колдуна рукой с тропы и зашагал дальше, твердо решив попытаться узнать, в чем тут дело.Назавтра все осталось без изменений.Возможно, резиденты продолжали нежиться на теплом даже в декабре берегу Сиамского залива.Возможно, в эти минуты они уже обсуждали ситуацию в соседних Гане или Нигерии, но до Дагомеи дело так и не дошло.Рота изнывала. Солдаты не прочь были порезвиться с черными девушками, но могли делать это лишь тайком. Кондратьев решительно пресекал все попытки сближения с туземками.«Что позволено Юпитеру, не позволено быку, — повторял он любимую поговорку. — Этим гаврикам только дай волю. Расползутся с девками в радиусе десяти километров. Роту потом и за час не соберешь».Сам Кондратьев, однако, пребывал в прекрасном расположении духа. Кошмары позапрошлой ночи отступили. Вчерашние проклятия колдуна явно не действовали на крепких парней в пятнистом хаки.А главное — вечерние полтора часа с любвеобильной юной дочерью вождя. Вот приз, который, как надеялся капитан, будет ждать его в конце каждого дня, проведенного близ Губигу. Ради такой девочки можно потерпеть и мириады мух, и жару, и тропические ливни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65