— Идите-ка сюда, — сказал он. — Выпейте по стаканчику. Все пятеро. Я угощаю.
— А вы повезёте нас?
— Выпейте сначала. Там посмотрим.
Да неужели ему, Бернару, везти этих волонтёров? Экая мерзость! Экая глупость! Но ведь это мальчишки, они устали, на ногах не стоят, и так и кажется, что пальцы у них перепачканы чернилами. И какие же, право, дурачки! Бросили свою правовед — ческую школу и поплелись пешком за кавалерией улепётывающего короля!
— Подумайте только! Расстались с мамочкой и со своими соседками, в которых, верно, влюблены! А чего ради, спрашивается? Грязь и дождь, дождь и грязь, бесконечные дороги, кругом голо-ни гор, ни красивых деревьев, не на чем глазу отдохнуть, народ вс„ угрюмый, да и, между нами говоря, живут тут по-нищенски, право по-нищенски… А король где-то там, впереди… если только он действительно впереди! Кто его видел, в конце концов? Уж конечно, не вы! Надо же быть такими дуралеями… да ещё, говорят, эксельмансовские егеря за вами гонятся? Верно? О-о, эксельмансовские кавалеристы не то что король-их видели, только их одних и видели, только и видят!
Вы их за своей спиной не чувствуете, голубчики?
— А если б даже и так? — очень серьёзно сказал долговязый правовед. — Вы что же, сударь, перекинулись к Буонапарте?
— Так-так-так! За это поставлю тебе ещё стаканчик! К Буо-на-пар-те ? Вот чудак! Ты мне нравишься, честное слово! Так я, значит, к Буонапарте перекинулся? Ну, брат, сказал, вот так сказал!.. Да не я, а весь край, деточка моя глупенькая, перекинулся к Буонапарте! Что, что? Не веришь? Да где у вас глаза, ягнятки? Весь край! А вы-то воображаете… И все потому, что в городах вас любезно встречали кучки толстосумов и чиновников.
А думаете-почему? Они ещё делали ставку на монархию и надеялись выскочить, подольститься. О карьере своей заботились… Да чего уж тут!.. А вы вот поговорите-ка, поговорите со здешними людьми… сделайте-ка два шага вправо или влево…
поговорите с людьми на фермах или в деревнях… Да ведь все крестьяне, все как один, готовы опять понасажать деревьев свободы или по меньшей мере кричать: «Да здравствует император!» Не верите? Вот простаки! Ведь вы во вражеском краю, вы едете на Север, а там все гарнизоны нацепили трехцветные кокарды и попирают ногами королевские лилии и прочий хлам!
Попались вы, детки, как мыши, — право, как мыши. Сзади кошка за хвост хватает, а впереди мышеловка!
На правоведов было жалко смотреть, они заговорили о троне, алтаре и монархе, произносили высокопарные слова, провозглашая идеи, которые им внушали их аристократические мамаши, а потом священники, преподававшие в тех школах, где все они обучались, за исключением кудрявого, попавшего в их компанию случайно…
— Да в конце концов, сударь, возьмёте вы нас или нет? Мы еле на ногах держимся. А тут ещё дождь все льёт и льёт!
Бернар запрокидывал голову и, сощурив глаза в щёлочки, смотрел на юнцов. Выпитое вино привело его в такое состояние, когда человек ещё может пройти по одной половице, хотя втайне опасается, что его вот-вот, начнёт бросать от одной стены к другой. Он был в той стадии опьянения, когда чувствуешь себя силачом и великаном: смотрите, сейчас головой прошибу потолок, захочу, так всех подряд исколочу, чувствую в себе силы необоримые, только вот неизвестно почему не могу её в ход пустить. Экая досада! Бернар презрительно смотрел на пятерых дурачков, на простофиль мальчишек. «Мозгляки! На одну ладонь положу, другой прихлопну-и конец вам!» И он уже проникался жалостью к ним-не благожелательностью, это уж слишком, а именно жалостью… Хотя у кудрявого была смазливая рожица, а у черномазого-приятный голосок, самым симпатичным показался ему долговязый… «Белые лошади стоят у дверей, фургон пуст.
В кабаке гам невероятный. Да и все это невероятно. Зачем я здесь? Что я делаю? Прошлую ночь… Трудно сейчас вспомнить, что было прошлой ночью… Может, мне все это только во сне привиделось? Высокие сосны, факелы, господин Жубер, то есть на самом-то деле он Жан-Франсуа Рикор, а его только называют так-Жубер, разъездной скупщик, служит у господ Кальвиль, парижских купцов с Каирской улицы. Надеюсь, вы не забыли?
Память у вас хорошая? Ха-ха-ха! Комедия! И все эти люди, собравшиеся прошлой ночью: слесарь из Виме, прядильщик, офицер из Бетюна… И вдруг я вот здесь, в этом кабаке, пью с волонтёрами, прислужниками короля…»
— За ваше здоровье,'приятели! — Бернар поднимает стакан и пьёт. Сидр горчит: в него кладут для крепости косточки кизила. — Хороший сидр, на свету прозрачный, а цветом похож на мочу, верно?
Но ведь все это-декорация. Все это-маска. За всем этим прячется нечто такое, о чем Бернар не хочет думать, нечто такое, что шевелится, трепещет в душе, хотя он так старается заглушить недавнее воспоминание, боль, терзающую затуманенный мозг и сердце, бешено бьющееся в груди. То, что сказали её глаза, и маленькая холодная ручка, выскользнувшая из его руки, и слово «прощай»… И ничто: ни разноголосый хмельной гомон, ни унылое нытьё этих дворянчиков, ни вино, ни желание думать о чемнибудь другом-ничто, ничто не могло стереть образ, стоявший перед глазами, помочь Бернару забыть минуту' расставания; в ушах его все ещё звучали слова Софи, сказанные украдкой, когда она, потупив взгляд, чуть слышно, но явственно шепнула:
«Прощай, Бернар! Теперь уж действительно прощай!» 1?сли бы такие слова имели смысл, но ведь такие слова не имеют смысла, и почему она выбрала именно эти слова? Софи, Софи, моя Софи!..
Эх ты! И ты ещё можешь называть её «моя Софи», смешно, ведь ты так одинок, а она принадлежит другому! И ты все ещё отказываешься верить? Но ведь она сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238