На этот раз, словно несомый чьей-то рукой, тяжелый кинжал пролетел как раз над спицей, петля наделась, будто сама. Недолго думая и не слушая бряцанье оружия с лестницы, страж уцепился за конец ремня, подтянулся вверх, вытаскивая тело из узкого оконца. Встал на край и исчез, растворился в буре.
Осторожно, не слишком быстро, Иллири продвигался вверх, выискивая ногами трещины и щербины, сделанные временем и непогодой в камне. Хорошо, что попадались они часто. Всем телом он прижимался к камню, обнимая башню, пережидая злые порывы ветра. Ненадежная ременная веревка тянулась и порой угрожающе трещала. Чутье подсказало, что надеяться на нее можно не больше, чем на отвесную стену. И он опирался на скользкий камень, только придерживаясь за ремни, используя один из своих кинжалов, когда впереди находилась подходящая для него щель. Медленно, слишком медленно он полз к не такой уж далекой крыше. Казалось, прошла вечность, когда страж наконец уцепился за скользкую от дождя толстую спицу.
Подтянув вверх все свое тело, повиснув на двух соседних спицах, он сперва отдышался, потом отцепил «веревку», обмотал вокруг плеча и, осторожно перехватывая руками, двинулся вокруг башни, ища то самое окно под крышей.
Страж уже видел его, уже стянул с плеча веревку, готовясь прицепить, как внезапно послышался новый грохот. Потом еще и еще. Все ходило ходуном, и ничего больше не оставалось, как намертво прикипеть к своей опоре. Грохот не утихал, да и дрожь камней не унималась, тряска становилась все сильнее. Иллири поспешно размотал веревку, но так не успел ее приладить, спица заскользила, выламываясь из камня. Мимо пронесся булыжник, потом еще и еще. Спица угрожающе накренилась. Он ухватился за другую, но она оказалась еще ненадежнее.
Все рушилось. И он полетел вниз вместе с камнями, скользя по мокрой стене и ломая ногти, пытаясь удержаться на камне. Недалеко от оконца Иллири сделал отчаянную попытку все-таки уцепиться, но не дотянулся. Рывок лишь ускорил его паденье. Оружие осталось где-то далеко внизу вместе с веревкой, нечем закрепиться… Не издав ни единого крика, он полетел вниз, в воющую за окнами бурю.
Леки, дрожа, смотрел, как из-под глыб выпросталось сначала одно щупальце, потом другое, потом, кроша камень, потянулось из-под обломков все остальное, вытягивая на свет Истарму. Его тоже покорежило и скособочило. Точно внутри у чудовища что-то лопнуло раз и навсегда. Подштопанный Истарма, надо сказать, оказался куда страшнее, чем прежний. Он лишь хрипел и повизгивал, яростно вращая глазищами.
Леки затрясся и тут же снова потянулся в пустоту. Ее тоже била дрожь, и она крупными волнами носилась там, в непонятном, нечеловеческом мире. Теперь она уже только трепыхалась, не пытаясь изувечить Леки, точно все ее силы иссякли. Леки посмотрел на мага. Тот отбросил шарик назад. Но его золотистый свет все еще не бледнел. Впереди загорелся небольшой огонь, пытаясь перекрыть дорогу твари.
Маг выглядел усталым, очень усталым. Шутка ли, столько бороться. И все-таки тварь лопнула! Не смогла всего слопать! Только что с того, пригорюнился Леки: лопнула и не сгинула, потому что не тварь она вовсе. Что ей, если и пуза нет, и кишок тоже? Пустота уныло, тоскливо подвывала. Ужас превратился в безнадежность. И тут его обожгло: чего же она налетает, как жуть какая-то, если сама боится? Если тоскует так? Если весь этот мир так ей ненавистен, и все, что надо… А что ей надо? Он вспомнил навязчивые картинки, кружащиеся у него в голове. Дом! Родной дом. Если все, что надо… это вернуться домой?! Возвратиться?! Она же тут, как в клетке! Как Леки в той каменной тюрьме без окон. То-то он кидался на стены, разбивая руки и ноги в кровь! Вот оно что!
Он нахмурился. И пути домой ей нет. Только уничтожить. Но ведь это же не тварь совсем, а целый… мир, что ли. Нечеловеческий и жуткий, ужасно чужой, но… мир. Леки сцепил зубы. Вот и пусть катится, нечего тут в нашем мире гадить! Нечего Истарме помогать!
А тварь тем временем уже сражалась с магом. Вот теперь они пошли «врукопашную», и Леки напрягся, еле сдерживаясь. Он попробовал приподняться и не смог. Слишком много на сегодня, слишком дико, слишком безумно. А эта пустота из него последние силы выпила. Не двинуться. Маг больше не стоял на месте и не светился. Огонь играл на кончиках чуть подуменьшившихся щупалец, и маг ловко уворачивался или же подставлял кусочек своей «стенки». Сколько мог. Сил оставалось, видно, немного. Или берег на какой-то случай. Леки смотрел неотрывно, время шло и шло. А он так и не начал светиться.
Уворачивался маг, надо сказать, очень даже ловко, прыгая через каменные глыбы и вовремя бросаясь из стороны в сторону. Как боец. Леки такого и не ожидал от их магического племени. Поединок превратился в странную игру, когда тварь норовила догнать и раздавить, а человек – скрыться любой ценой. Но он тоже избегал ее щупалец и наносил удар, невидимый для Леки, никаким светом не отмеченный. Он тянул руки вперед, к телу твари. Леки узнавал это колдовство. Очень похоже на то, что и в тот, последний раз, когда его таки накрыло волною стражников, когда он упал в этой самой зале с окном и его схватили. Сейчас он пробовал те же средства, не желая, видно, тратить лишние силы на толстую стену между ним и тварью. Непонятно только одно. Этот маг очень силен, уж в этом Леки убедился. Так почему ж тогда, в тот раз,не хватило силы?
Но сейчас маг уже отдал слишком много. Иногда убежать и вовремя защититься ему не удавалось, и тогда тварь касалась тела, била щупальцем, и он отшатывался, вскрикивал. Пару раз даже падал. Каково это, прикосновение твари?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177