И в первую же ночь, под утро, явилась ко мне Белая Дева, про которую местные бают. Да только не просто Дева это, а любимая эрра Акса! Шауром клянусь! Она, право слово! Другой такой красы не видывал в жизни, хотя всякое бывало… Она это, лис. Ты не подумай, я тогда трезвёхонек был, просто маетно мне как-то сделалось, вроде и спать хочется – и не уснуть никак, верно и сам знаешь, как оно бывает. Будто тяжесть какая сердце давит, будто виноват в чём-то перед кем-то, будто недоделанное что тебя гнетёт, или думка какая-то неясная гложет, и вроде вот она, думка-то, вот-вот её за хвост ухватишь, и ясно станет, про что она, и додумаешь враз, и что-то очень-очень важное для себя и для всех поймёшь – а никак… Вышел я тогда на двор, да за ограду, да по тропинке пошёл – просто так, без цели какой… И только-то я за деревню вышел – тут-то её и увидал! Будто по-над туманом, что на поле лёг, плыла она, неподалёку от меня – а не приблизилась ни на шаг, и всё смотрела, смотрела, смотрела. Не то что в глаза – будто бы в самоё душу ко мне заглянуть пыталась, увидеть там что хотела, или ещё что-то мне неведомо. Только сдаётся мне, правду про Акса своего прочесть во мне пыталась, да не смогла – слово ведь я дал, что молчать буду, такое крепкое слово, что даже душа моя наглухо захлопнулась… И ещё видал я её не раз – точь-в-точь так же подходила она ко мне, и смотрела молча, пытливо так смотрела…
Я ведь вот тебе что скажу, лис… Я до того про оборотней-то только байки дедовские слыхал, и знал про них только то, что в народе говорят. Уж и не знаю, оборачиваются они в кого иль нет, и правда ли то, что в полную малую луну они особо сильны. А вот что я знаю наверное, это то что смертны они, и что убить их можно простой стрелой, а вовсе не обязательно с серебряным наконечником.
Много я думал про того оборотня, которого в миру эрром Аксом звали, и вот что я про них понял: нелюди они, господин лис, детьми Святого Шаура поклянусь! Нелюди, и души у них нету! А всё потому, что рождаются они уже мёртвыми. Потому как какая же душа может позволить живому человеку, чтобы такое паскудство над собой учудить, а? Чтобы вот так стрелу причуять, и вмиг всё наперед понять, и себя самого Белолобому отдать без покаяния? А кому покаяние не нужно? Правильно, только тому, у которого души нет. Потому как покаяние – оно ж только душе живой надобно, тело-то оно уже, почитай, мёртвое, когда к покаянию-то человек приходит. А такого не бывает, чтобы в смертный час каяться человеку не в чем было. В Писании-то сказано, что и сам Шаур Святой, и дети его, в святости рождённые, и те каялись, когда последний час им приходил. А эрр Акс? Он ведь и словом про душу не обмолвился, только всё про дело своё думал, все силы последние на него потратил, Белолобый его нёс уже, а он всё про дело думал. Да про эррину свою любимую. Да и то сказать – неправильная его любовь-то к эррине была, без души…
Вот оно как, думается мне. Никому про то не рассказывал допрежь, тебе вот – первому. Устал я это знание в себе носить. Верно, пора уже и мне о покаянии-то задуматься…
А я теперь отсюда ни шагу… Обещал ведь эрру Аксу, слово солдатское давал. Тогда не уберег любовь его, теперь вот душу её оберегаю. Здесь её душа-то…Ходит-бродит там, где косточки эрра Акса покоятся. Она его душу ищет, а найти-то никак не может, потому как нет её. Не было души у оборотня отродясь. Откуда она у оборотня? Как он Дело-то своё делал бы, если б душа-то у него была, а?
А я, как помру – пускай моя душа заместо его тут будет, с её душой рядом. Как обещал… Ведь есть у меня душа, лис? Есть? Я ведь не оборотень был, просто солдат. Эх…
– А? – очнулся от воспоминаний Юр.
– Кто это был, господин лис? – повторил вор.
Лис встряхнул головой, отбрасывая воспоминания.
– Не твоего ума дело! Ты давай ползи к выходу! – раздраженно ответил он.
– Куда это? – испуганно спросил Проныра.
Юр мрачно усмехнулся:
– Известно куда, в тихую канцелярию!
– За что меня в «Тишину»?
– Ну, ты, прям, как дитё малое! Положим, поверил я тебе, что к банде ты никакого отношения не имел. Допустим даже, жмуров на тебе нет. Так что теперь, тебя в зад поцеловать и на все четыре стороны отпустить? Да на тебе грехов, как блох на собаке!
Вор стал медленно отползать, пятясь назад.
– Не надо, господин лис! – завыл он. – Сгнию я в «тишине» заживо, или на рудниках загнусь.
Лис молча поднялся и взял его за шиворот.
– Сытик Вам слово передал! – в отчаянии выпалил Проныра, вспомнив совет лэндера.
Юр отпустил вора и заинтересовано спросил:
– Слово?!
Вор почувствовал, что это его последний шанс.
– Отпустите, если скажу?
– Ты еще поторгуйся у меня! – пригрозил лис.
Проныра обречённо вздохнул.
– Сытик сказал: «Твой след, лис, перебит. Пиво можешь оставить себе, а за пустым кувшином я вернусь, просьба сохранить посуду».
– Как?!! – изумленно переспросил Юр, и в растерянности опустился на табурет.
Сообщение было передано лисьим кодом и гласило следующее: «Поиск отступников можно прекратить, все уничтожены, награду можете оставить себе, но свидетеля не трогайте, он мне понадобится».
– Оборотень оставил след… – потрясённо пробормотал лис.
Вор навострил уши.
– Интересно, чем ты его так заинтересовал? – глядя на Проныру, словно впервые его увидел, проговорил лис.
– Так я пойду? – с надеждой спросил вор.
– Вот теперь ты уже точно никуда не пойдёшь! – ответил Юр, и добавил задумчиво, – Правда, в тихую канцелярию ты тоже не отправишься.
«Впрочем, в твоём случае ещё неизвестно, что хуже, раз оборотень тебя в качестве следа оставил», – подумал он про себя.
Глава 6
День первый:
восемь часов после Полуденной службы
В воздухе всё ещё ощущался запах благовоний, которые жёг преподобный во время церемонии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114