– И мне лично!
– Ну и зачем мне подходить вам? – усмехнулся карнелиец, продолжая обрабатывать клинок. – Хочешь дельце подкинуть? Так я и так, Селену вон охраняю. Пока...
– Тебе надо в прорицатели, Роланд. Нам действительно нужна твоя помощь. Только вот учитывая твое состояние...
– Да что ты привязалась к моему состоянию? – воскликнул он. – Я же говорил – не люблю я дворцов! Не люблю этих церемоний, этих дурацких пышных нарядов, этих сладковонючих придворных. Тьфу!
– Значит тебе и мое платье не понравилось? – нахмурилась Кира.
– Твое? – Роланд замялся. – Ну, твое очень даже ничего. В отличие от этих павлинов, ты, в общем-то... ну, красивая.
Кира резко отвернулась, ощущая как краска заливает лицо. Однако внимание карнелийца по-прежнему было приковано к оружию.
– Правда? – слабым голосом спросила она.
Кира с ужасом ощутила как ее сердце готово выпрыгнуть из груди. Это было странно. Это было странно и непонятно. Они ведь столько времени провели рядом. И болтали о чем ни попадя, и вместе в речке купались, одевались-раздевались, почти не скрываясь. Казалось бы, привыкла к нему, почти как к брату, а тут...
– Правда, Кира, – Роланд тяжело вздохнул. – Если честно, никак не могу поверить, что ты принцесса. Может потому и хандрю. Все ж таки столько дней вместе. Сначала мальчишка-оборванец, потом девчонка-бродяжка, в общем, привязался я к тебе, как к младшей сестренке.
Кира вздрогнула.
– А тут вдруг – принцесса, – продолжал он. – Не каждый день, знаешь ли, такое.
Точильный брусок завжикал по лезвию с удвоенной силой. Кира робко присела на край кровати.
– Роланд, – тихо позвала она. – Но ведь я осталась прежней. Принцесса – да, ну что же теперь, я не человек? Я бы хотела, чтобы между нами все осталось по-прежнему, ты будешь просто Роланд, а я Кира.
– Честно?
Карнелиец впервые заглянул ей в глаза и девушка задрожала, готовясь услышать нечто очень и очень ужасное. Она не смогла ответить, горло что-то сдавило и Кира просто кивнула.
– Кира, вряд ли будет по-прежнему. Да, мы можем, когда рядом нет твоих придворных, называть друг друга как раньше. Но это будет лишь видимость, ты ведь умница, ты ведь все понимаешь.
Она отрицательно замотала головой, хотя отлично все поняла. Глаза заблестели и Кира торопливо отвела взгляд.
– Потому что ты принцесса. А я хоть и дикарь, как ты часто повторяла, но могу себе представить, что такое принцесса, что такое королевская семья, власть, долг, ответственность за страну и так далее. Ты отлично понимаешь о чем я говорю, понимаешь, пожалуй, даже лучше чем я. Ты ведь от этого пыталась убежать? Но кровь оказалась сильнее, Кира. Стоило услышать о разбитых Печатях, как ты рванула домой едва ли не обгоняя нас.
Из глаз Киры ручьем хлынули слезы и она закрыла лицо ладонями.
– Кира? Ну что ты...
Роланд вздохнул и, преодолев слабое сопротивление, прижал ее к себе.
– Куда тебя понесло? – проворчал он. – Сидела бы дома, во дворце, вон у вас тут фонтаны на каждом шагу...
– А сам-то чего? – сквозь слезы бросила она.
– Ну я, я мужчина.
– А я принцесса!
– А если принцесса – нечего тогда плакать. Принцессы не имеют права плакать.
– А если хочется? – тихо спросила она, чуть успокоившись.
– Ну, если сильно хочется, то немножко можно, – согласился он.
– Спасибо, что разрешил, – буркнула Кира.
Она отступила на шаг, не отрывая от Роланда сердитого взгляда. Карнелиец улыбнулся.
– Надумаешь еще поплакать – приходи, – заметил он.
– Не дождешься!
– Ну, нет так нет. А теперь давай рассказывай, что у вас в королевстве случилось? – попросил Роланд. – А то ведь глядя на Аламарские башни и не скажешь, что вам может что-то всерьез угрожать.
– Может, – тихонько сказала Кира. – Еще как может. Помнишь я рассказывала об ангеле Аламаре?
Роланд кивнул.
– Я рассказала не все. Есть еще кое-что, о чем знают в Далии лишь маги. Именно Аламар после Великой Битвы привел выживших людей на это место. Он заложил город, он передал нашим предкам многие знания, он установил первые законы. А затем ушел в подземелья, оставшиеся еще от древнего города. Перед тем как уйти он сказал, что если случится беда, если городу будет угрожать смертельная опасность, его можно будет разбудить. И он вернется. Вернется, чтобы снова помочь людям. Однажды такая беда случилась...
– Инквизиция?
– Нет, что ты, это случилось гораздо раньше, более тысячи лет назад...
– Что? Ты что-то путаешь. Насколько я слышал, тысячу лет назад родился ваш Спаситель.
– Это позиция Церкви. Но здесь, в Далии, нам известно многое из того, что Церковь никогда не признает. Башни никогда не позволяли захватить город. Аламар никто не грабил и не жег. Сюда ни разу не смогли пробиться орды Измененных. Поэтому в наших библиотеках сохранилось множество древних книг, многие из которых были написаны вскоре после Великой Битвы. К сожалению, далеко не все из них понятны нам, но все-таки кое-что мы смогли уяснить. Например, мы узнали, что Спаситель в действительности родился гораздо раньше...
– Ты хочешь сказать, что сейчас вовсе не тысячный год нашей эры?
– Да, Роланд. Но даже здесь, в Далии, это знают очень и очень немногие.
– И какой по-вашему сейчас год?
– К сожалению, мы не знаем точно. Имеющиеся книги порой противоречат друг другу.
– Ну хоть примерно?
– Примерный год я могу назвать, но только имей в виду, что наши исследования не прекращаются ни на миг, так что и этот год может быть отодвинут еще дальше в прошлое.
– Не томи, Кира, который сейчас год?
– Примерно двухтысячный год от рождения Спасителя.
– Ничего себе! Так что же получается? Не тысячный, так двухтысячный?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135