.. Очень может быть, что слияние душ произошло с ее согласия. Правда, возможно, и другое, – девушка помрачнела. – Возможно, завладеть душой девочки стремились как раз Клыки, и Хранитель не смог этому помешать. Так или иначе, но душа Хранителя очутилась в Эльме.
– Боже мой, – покачала головой Кира. – Столько всего на одну маленькую девочку...
– К несчастью, девочку терзала ненависть к горожанам, унижавшим и обижавшим ее мать, так что она не смогла долго сопротивляться. Клыки стали все чаще и чаще побеждать, и девочка в такие часы становилась вампиром.
– Но ты ведь справилась?
– Да. Теперь все в порядке. Я освободила души Хранителя и девочки.
– Ох, Селена, – Кира лукаво улыбнулась. – Ты ведь, получается, могучая чародейка!
– Кира, – Селена погрозила ей пальцем. – Не надо так говорить.
– Ладно-ладно, хотя я не понимаю, чего уж ваша Церковь к словам цепляется, божественная, магическая, главное ведь не название, – Кира покосилась на карнелийца. – Роланд, а почему ты такой мрачный? Если все закончилось хорошо...
– Кира, – Роланд скривился. – Я понимаю причины твоей неуемной радости – все-таки не каждому удается вырваться из лап Жанны Аркийской, но уж прости, у меня нет повода для радости.
– Роланд, – округлила глаза Кира. – Что с тобой? Я не понимаю, – она оглянулась на Селену, но та почему-то прятала взгляд, и девушка вновь обернулась к карнелийцу. – Что происходит? Что случилось? Вы что, опять поцапались?
– Уймись, Кира, – отмахнулся Роланд. – У меня от твоей трескотни голова раскалывается.
– Что? Как ты смеешь? – неожиданно даже для самой себя разозлилась Кира и отскочила от Роланда как от зачумленного. – Ты! Ты!
Карнелиец поморщился.
– Кира, если бы ты знала, какую цену Селена заплатила за это чудо, – Роланд покосился на девушку и запнулся.
Глаза Селены влажно блеснули и она ускорила шаг. Кира замерла на месте, взгляд ее забегал между Селеной и Роландом.
– Ты бы мог внятно сказать, что произошло? – нахмурилась Кира.
Карнелиец неопределенно пожал плечами и тогда Кира не выдержала, подступила к карнелийцу и схватила за отвороты рубахи.
– Что стряслось, Роланд? Выкладывай, хватит твоих дурацких намеков!
Карнелиец повел плечами, высвобождаясь от ее рук.
– Селена вобрала Клыки в себя. Понятно?
Кира ахнула.
– Не может быть!
– Очень даже может, – он отодвинул Киру с дороги. – Именно поэтому я не вижу причин для радости.
– Но... Вот значит как... – растерянно пробормотала Кира.
В следующий миг растерянность на ее лице сменилась мрачной решимостью. Догнав Роланда, она дернула его за рукав, разворачивая к себе лицом. В глазах ее сверкнула ярость.
– Ну и что? – закричала она. – Ну и что? Это разве повод вести себя как на похоронах? Селену опять до слез довел!
– Ты, похоже, ничего не поняла...
– Это ты ничего не понял, чурбан железноголовый, – яростно прошипела Кира, и вновь вцепилась в него. – Ей помощь нужна, а ты сцены закатываешь! Может ты и судилище устроишь? Именем Святой Иквизиции?
– Совсем ополоумела? – холодно осведомился Роланд.
Он попытался вырваться, но девушка вцепилась в него мертвой хваткой.
– Дикарь!
Кира плюнула ему под ноги и бросилась догонять Селену, маячившую уже далеко впереди.
– Да что это с ними?
Роланд покосился на Тирри. Тот пожал плечами и осторожно сказал:
– Я еще не до конца разобрался в сложных человеческих отношениях, но мой высочайший интеллект подсказывает – Кира хотела сказать, что Селене нужна поддержка и сочувствие.
Карнелиец испепелил его взглядом.

2
Так они и прибыли в Лирн. Впереди брели Селена и Кира, следом шествовал с независимым видом Роланд. Всю дорогу он пытался заставить себя подойти к Селене, попробовать как-то уладить размолвку. Несколько раз нагонял, девушки тут же замолкали, бросая на него косые взгляды, однако карнелиец так ничего и не сказал. И эта нерешительность бесила его больше всего...
Роланду уже приходилось бывать в столице Армании, но никогда он и близко не подходил к главной достопримечательности города – знаменитому на весь мир Лирнскому собору. У него всегда находились какие-то важные дела, а когда их не было карнелиец предпочитал проводить свободное время в трактирах и на постоялых дворах. Толкаться на площади перед собором, битком забитой иностранными гостями и паломниками, у Роланда не было ни малейшего желания.
Поэтому сейчас, очутившись здесь, карнелиец во все глаза рассматривал это огромное, поистине циклопическое сооружение. Роланду приходилось слышать, что собор строили не одну сотню лет, но он и представить себе не мог, что можно построить за это время. Едва вскинув голову, Роланд распахнул рот от удивления – на миг показалось, что башни собора подпирают собой небо. Карнелийцу даже пришлось сощуриться, чтобы разглядеть сверкающее серебром распятие на шпиле главной башни.
Распятие, конечно же, было в форме белого сокола. Роланд усмехнулся краем губ. Он готов был биться об заклад, что каких-то сто лет назад на этом кресте был изображен распятый человек или голубка.
Даже до лесной Карнелии докатились слухи о многолетних сварах внутри Церкви, касавшихся формы распятия. К сожалению, книги Святого Писания расходились между собой во мнениях относительно того, в облике какой птицы Спаситель покинул крест после смерти. В книге одного апостола утверждалось, что это был белый сокол, в книге другого – белая голубка. Нешуточные споры раздирали священнослужителей не один век, вызывая порой вооруженные столкновения. Наконец на десятом Вселенском соборе враждующие стороны примирились, признав каноническими три формы распятий – в облике человека, белого сокола и голубки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135