Опустился как раз в тот миг, когда в зал ворвался Дарел Сот. Опустился прямо перед ним.
Охваченный страстным желанием доказать, что Адальберт ошибся, Уррадан напрочь забыл о капитане. Вспомнил о нем лишь в самый последний миг. Когда почувствовал рядом сильнейшую ауру гнева и ненависти, приправленную эманациями какого-то могущественного артефакта. Уррадан в недоумении обернулся, успел увидеть перекошенное от ярости лицо Дарела, успел узнать меч Адриана, а затем его череп разлетелся на части, как спелый арбуз.
Дарел не остановился. Он видел перед собой главные цели – Арнора и Берсеня. Видел их прихвостней – виконта и баронессу. И собирался немедленно покончить с ними. Все они должны умереть. То, что Берсень и Диана плавали в лужах собственной крови, ничего не меняло. Магические твари вроде Берсеня не умирают так просто. Дарел собирался пронзить им сердца, а потом отрезать головы. Но прежде…
Мэтр Арнор сидел на коленях, уставившись на Сердце невидящим взглядом. Дарела он даже не заметил. Капитан походя смахнул его голову с плеч и поспешил к Эрику.
– Ты кто еще? – бросил виконт, вглядываясь в него.
Он видел капитана в подземелье лишь мельком и не мог его помнить. А если бы и мог, вряд ли признал бы подтянутого и аккуратно одетого капитана «серебряных» в этом мрачном воине, в изорванной одежде, мокрой от пота и крови, с недельной щетиной на лице.
Их мечи встретились, высекая искры. Они оба думали, что схватка их будет быстрой и легкой. И оба оказались правы.
– Мой меч! – вырвался из уст Эрика дикий крик Дитуса. – Мой меч!
– Это меч великого Адриана, ублюдок, – хрипло отозвался Дарел.
– Я и есть Адриан! Адриан Дитус Карн!
Лицо Эрика исказилось, его черты и впрямь напоминали черты Адриана. Дарел на миг опешил, отшатнулся, во все глаза вглядываясь в стоящего перед ним человека, и виконт не упустил своего. Клинок вошел точно в сердце Дарела. Судорожно вздохнув, капитан рухнул на колени. Из груди, изо рта обильно хлестнула кровь, но меча из рук Дарел не выпустил.
– Мой меч! – прорычал Дитус-Эрик. – Мой меч! Я свободен!!! Отныне…
В глазах капитана стремительно темнело, но, прежде чем свет померк, Дарел успел увидеть склонившегося над ним Эрика. Руки виконта тянулись к мечу Адриана, пальцы нетерпеливо дрожали. Осклабившись, Дарел ударил из последних сил. Ударил вслепую, ибо в глазах уже плыла тьма. Ударил туда, где должно было быть горло виконта. В лицо плеснуло теплым и солоноватым, донесся яростный хрип, Дарел ощутил, как Эрик вцепился в клинок, и тогда, уже заваливаясь вперед, отчаянным усилием толкнул рукоять.


13

– Вам нравится, ваше величество? – раздался рядом голос Бельджера. – Не правда ли, отменное зрелище?
Марк не оглянулся. Он смотрел вниз.
– Да, Бельдж, и ведь это ты устроил это представление, не так ли? Это ведь ты не стал останавливать Берсона.
– Вы уверены, что я остановил бы его?
– Кто знает. Но теперь… Что теперь нас ждет? Думал ли ты, когда пропустил его?
– Но ведь он почти мертв.
– «Почти мертв» для мага означает, что он очень далек от смерти. И ты это знаешь. Зачем ты пришел ко мне, сын мой?
– Я уже много лет вам не сын, ваше величество. Я просто одна из ваших пешек.
– Пешка… Пешка, которая, вместо того чтобы стать ферзем, решила уничтожить мир.
– Не так. Пешка решила смахнуть все фигуры с доски. Чтобы началась новая игра.
– Но уже без нас. – Король наконец обернулся к сыну.
Бельджер ответил холодным взглядом:
– Да. Без нас.
– И ты думаешь, что новая партия будет лучше?
– Новое всегда лучше.


14

Берсеня окружила полная тьма. Не было никого и ничего. Сплошная пустота и мрак. Он не чувствовал даже собственного тела. И это было хорошо – ничего не чувствовать. Приятно, тепло и покойно.
Только одно мешало отдаться полностью этим ощущениям. Сильно зудящий шрам. Так сильно, что хотелось не просто почесать, хотелось вцепиться в него двумя руками и чесать, скрести изо всех сил, рискуя разодрать лицо в кровь.
Берсень потянулся к шраму. Сначала одной рукой, потом другой… Сознание вернулось рывком. Появился пропахший порохом и кровью огромный зал. Появились ощущения в теле, и Берсень глухо застонал. Грудь, ноги, руки – все нещадно болело, как будто его изорвали на куски.
Подобрав посох, маг с трудом поднялся, закашлялся, выплевывая кровь. Наконец, пошатываясь, двинулся к Сердцу. Берсень чувствовал – высоко наверху, на мостике, стояли двое. Бельджер и еще кто-то, почти столь же могучий. Но Берсень знал, чувствовал – они не помешают. Сердце ждало его уже на полу. Огромное, светящееся, окутанное дымкой.
Берсень медленно приблизился. Его походка постепенно твердела, перестал донимать кашель, исчезла боль в груди, в конечностях.
Подойдя к Сердцу, маг улыбнулся. На него веяло теплом и силой. Огромной, приятной, вкусной. Раскинув руки, Берсень бросился в Сердце, как в воду. И будто миллионы раскаленных иголочек вонзились в его кожу. В следующий миг они исчезли, а все тело обволокло сладкой истомой. Ушли последние крохи неприятных ощущений. Исчезли остатки сожалений и сомнений. Исчезло все. Осталась только Сила. Огромная и всеохватывающая.
Берсень видел все и был всем. Видел этот зал, залитый кровью, усеянный телами людей. Видел Башню одновременно изнутри и снаружи. Видел весь Финмар и всю Арманию. Он видел и ощущал это через гигантскую сверкающую паутину, раскинутую по стране и соседним королевствам. И все мириады нитей сходились сейчас на нем. Он мог дергать за эти нити, мог управлять людьми через их желания и эмоции, управлять государствами через этих людей, мог захватить весь мир, но… Он пришел сюда не за этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118