– Что именно?
– Торт «Закуска Дьявола»! – просияла сиделка.
Пола удержалась от бурных похвал.
* * *
Свет в комнате выключили в десять часов. Пола лежала в постели, думая о своем детстве. Сама не зная почему, она все время возвращалась к десятому дню рождения. Тогда еще жив был отец, но он уже начинал медленно и мучительно спиваться. Она вспомнила, как он подарил ей велосипед и как она радовалась. А потом все друзья пришли к ней в гости. Мороженое и торт. Одиннадцать свечей – одна «на вырост» – так объяснил отец, пока она наполняла воздухом легкие. «На вырост»… чтобы дорасти, наконец, до этой ночи. Самой важной в ее жизни…
В полночь Пола покинула постель. Она чувствовала слабость, и правая нога у нее занемела. Держась за мебель, она проковыляла к двери и тихо закрыла ее. Затем подошла к ванной и широко распахнула ее дверь. Свет вылился в палату, разгоняя темноту.
Подойдя к окну. Пола выглянула наружу. Внизу, словно кичась своей роскошью, лежали центральные кварталы, а в черном, словно эбеновое дерево, небе сияла ущербная луна; вдали, мигая красными сигналами, заходил на посадку реактивный лайнер. Через улицу напротив виднелся темный подъезд театра, выпускающий последних зрителей.
Постояв, Пола проковыляла к кровати и извлекла из-под одеяла бутылочку с маслом и «Книгу заклятий».
Опустившись на колени рядом с постелью, открыла бутылочку и осторожно начертила маслом пентаграмму. В центре фигуры очертила крест. Обмакнув в масло указательный палец, коснулась им середины лба, ушей, век, кончика носа и губ. Затем обозначила перевернутый крест.
– Нет предо мной, иных богов, кроме Тебя, о Господин, – прошептала она, читая из «Книги заклятий». И начертила крест на груди.
– Я пойду, куда бы ни приказал мне Ты, о Господин, и выполню Твою волю. Снова крест.
– Ie n'ay rien qui ne soit a toy, O Maitre… En ton nom Seiqneur cette tienne seruante s'oingt, et dois estre quelque iour Diable et maling Esprit comme toy. Venez, O Antecessor. Venez, venez, O Diable. Venez, Prince et Pere. Venez, Dieu.
Пола закрыла книгу и, не вставая с колен, замерла в ожидании. Несколько минут царила тишина. Затем снаружи, в холле, послышались шаги. Они становились все громче и громче и вдруг остановились.
Пола не сводила глаз с двери в надежде, то та вот-вот распахнется…

Часть четвертая
Глава 1
Ее выпустили из больницы через три недели. Физиотерапия замечательно помогла ей; осталась лишь легкая хромота и одеревенелость в пальцах, но речь, практически, стала нормальной. Чак был очень доволен.
– Твои дела намного лучше, чем я ожидал, – заметил он, помогая Майлзу усадить Полу в автомобиль. – Я оказался излишне пессимистичен, говоря о шести месяцах. Мы по-прежнему будем придерживаться графика, хотя не стоит слишком надеяться на него. Все же я весьма доволен твоим состоянием.
Пола поцеловала его.
– Спасибо, Чак. Ты чудесно за мной ухаживал, я очень благодарна.
Она уселась на заднее сиденье такси.
Когда они ехали по Седьмой-авеню, она посмотрела на сидящего рядом мужа. Теперь, зная правду, она уже не боялась его и только удивлялась, что в ней просыпается былая любовь, несмотря на его явное безразличие. Она поняла, что ждала его посещений в больнице, хотя они были ему не по душе. Когда он входил в палату, она волновалась точно так же, как давным-давно, в начале знакомства с прежним Майлзом. Ее волнение было сексуально, потому что она все еще желала его и долгий срок в больнице лишь усилил желание. Пола поразилась тому, что по-прежнему испытывает страсть к человеку, виновному в гибели ее дочери и, возможно, в дальнейшем – в ее собственной смерти. Но она не прятала эту страсть от себя, хотя и стыдилась ее. Пола жаждала тела Майлза, хотя душа принадлежала другому человеку. И она намеревалась завладеть ею.
* * *
Он помог ей подняться по ступеням их дома. Ей было трудно, но Чак говорил, что подниматься по лестнице хорошее упражнение, только делать это надо помедленнее… Наверху ей стало легче, возможно, оттого, что она вновь находилась дома. Пройдя в спальню, Пола уселась на постель и с улыбкой посмотрела на Майлза.
– Как хорошо дома. Я ужасно устала от больницы. Он кивнул.
– Хорошо, что ты вернулась. Тебе ничего не нужно? Может быть, кофе?
– Нет, спасибо. Я просто посижу и отдышусь, а потом распакую вещи. Не хочу, чтобы ты из-за меня суетился.
Он выдавил улыбку. Она знала, что он мысленно подбирает ласковые слова, пытаясь выразить радость по поводу ее возвращения. Но конечно, так и не смог найти их, поскольку этот день давно внушал ему опасения.
Пола решила «снять его с крючка».
– Тебе не нужно поторопиться в студию? Он бросил взгляд на часы.
– Я должен быть там в одиннадцать.
– Так поезжай, – похоже, он испытал облегчение. – Что ты сегодня записываешь?
– Четвертое скерцо Шопена.
– Значит, работы на целый день. Когда ты вернешься?
– Пожалуй, не раньше пяти. Или позже. Все зависит от того, как пойдет запись. Я позвоню, чтобы узнать, как у тебя дела.
– Не надо. Все будет хорошо, не беспокойся.
Он пожал плечами.
– Что ж, на всякий случай – вот мой номер. А сейчас, если не возражаешь, я побегу.
– Ты поцелуешь меня?
Со смущенным видом он приблизился к кровати и поцеловал ее. Она пробежала пальцами по его мужественному подбородку и нежно погладила щеку. Какая прекрасная у него кожа! Что за великолепные глаза, превосходный нос и восхитительный рот! Ей хотелось прижаться к нему, обнять и не выпускать из объятий. Она сделает это, но не сейчас. У нее был в запасе более подходящий способ.
– Пока, Майлз. Желаю удачи с пластинкой.
– Пока.
И он с виноватым видом заторопился вниз по лестнице…
Она посидела на кровати, думая об Эбби. ОН объяснил, почему Эбби была убита:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57