– Может, это лишь на пару минут, – предположила Пола, сидя на диване и приканчивая ложечкой вторую порцию ванильного суфле, извлеченного из холодильника.
– Возможно, – согласился Билл, подходя к окну и всматриваясь наружу. – Но есть вероятность, что это продлиться до утра. И мы останемся без тепла на всю оставшуюся ночь. Прекрасно!
Порывы мощного ветра гнули деревья и те царапали стены дома мертвыми ветвями. Снежинки проносились за окном словно пули. Билл обернулся и поглядел на очаг.
– Не помешает принести еще дров. И устроить вечеринку с одеялом перед очагом.
– Вам не страшен такой ветер?
– Бантро уже спят, и я не хочу будить Джорджа. Жаль, что я не попросил его добавить дров перед ужином…
– Не лучше ли подождать? Может, электричество скоро дадут.
Билл, сидя на полу у ее ног, всматривался в пламя. Пола любовалась игрой света, скользящего по его лицу.
– Пола, ведь вы любили Майлза?
– Да.
– А что, если его личность изменилась навсегда?
– Наверно, тогда я покину его.
Он смолк, и Пола задумалась над тем, не было ли это намеком на возможность его женитьбы на ней в случае ее ухода от Майлза. С годами супружества забылась искренняя радость общения с совершенно новым человеком, ощущение влечения и удовольствия от флирта – этого старомодного, но наилучшим образом объясняющего ситуацию термина.
Потом она вспомнила Майлза – подлинного Майлза; с его теплотой, силой и слабостями, – как хорошо им было вместе и как долго они боролись за его карьеру. Как могла она забыть об этом? А что, если он все же не изменился? И «новый» Майлз вовсе не был таковым? В то время, как она его жена, сидя в гостиной едва знакомого мужчины мечтает выйти за него замуж…
В одиннадцать пятнадцать Билл поднялся и сообщил, что отправляется за дровами.
– Кажется, стихия уже поутихла и пора браться за дело.
Надев дубленку, он вынул из шкафчика фонарь и ушел на кухню. Выбрав себе один из журналов, Пола при свете колеблющегося пламени попыталась сосредоточиться на очерке о Марокко, но вскоре ограничилась просмотром фотоснимков. Прошло пятнадцать минут. Она отложила журнал, недоумевая, почему задерживается Билл и преодолевая искушение выпить лишнюю рюмку шерри. Она и так выпила непривычно много и ощущала действие спиртного. Решив, что лишняя рюмка все же не помешает, она подошла к подвесному бару и налила шерри. Сделав глоток, Пола приблизилась к застекленной стене и, прижавшись лицом к стеклу, вгляделась в темноту. От дыхания стекло помутнело: видя лишь случайные белые пятнышки снаружи и решив, что это – барашки волн, она вернулась к дивану. Свернувшись калачиком на мягких подушках, она отпила вина и, запрокинув голову, сонно всматривалась в очаг. С минуту-другую, она развлекалась тем, что пыталась разглядеть в пламени знакомые лица, но вскоре почувствовала, как веки ее смыкаются. Сопротивление сну было недолгим и восхитительное тепло, окутав туманом мозг, быстро погрузило ее в бесчувственное забытье.
* * *
Когда она проснулась, было десять минут первого. Она села и оглянулась.
Темнота.
– Билл?
Ничего, кроме стонущего ветра.
Внезапно она испугалась. Вспомнив, что на двери черного хода висела теплая штормовка, она наощупь пересекла темную кухню, нашла ее и надела. Затем открыла дверь.
Свистящий втер швырнул ей в лицо пригоршню снежинок. Убедившись, что на двери имеется засов, она шагнула наружу и закрыла ее за собой. Выпавший глубокий снег уже таял; на поверхности сохранялась лишь легкая пороша. Глаза постепенно привыкли к темноте, да и выпавший снег подсвечивал мрак, улучшая видимость. Гараж находился метрах в пятнадцати от дома. Но рядом с ним никого не было. Впрочем, ботинки Билла оставили в слякоти четкие следы, ведущие от черного хода через открытую лужайку, окаймленную темными деревьями к гаражу и конуре Клайда. Пригнувшись под порывами ветра. Пола пошла по следам, чувствуя как в туфли попадает влага, и жалея, что не надела сапожки.
У гаража следы поворачивали направо, к проволочной ограде, присоединявшейся к боковой стороне гаража и огораживающей конуру Клайда. На минуту она остановилась и огляделась. Ничего – лишь серый снег и черные деревья, качающиеся на фоне темного неба. Поплотнее запахнув куртку, она прошла мимо двери, ведущей, как ей казалось, наверх в жилище Бантро, и тронулась вдоль гаража к конуре. Оказавшись у ограды, она услышала странный звук, похожий на хныканье. Волнуясь, она пробежала оставшиеся до гаража метры и вгляделась в темноту.
К конуре прилегала дорожка метров пять длиной и трех шириной; северная стенка собачьего домика была общей с конечной стеной гаража. Но Клайда в конуре не было. Хотя проволочные воротца, ведущие к дорожке, были подняты, пес съежился в юго-восточном углу, прижимаясь к решетке, дрожа и хныча. Он поглядел на Полу. Но не бросился к ней, торопясь выказать свою радость.
– Что случилось, Клайд? – спросила она и указала на конуру. – Полезай. Спрячься то ветра.
Он не шевельнулся. По-прежнему хныча и дрожа, пес жался к ограде, не обращая внимания на ветер и на широко распахнутые воротца.
Пола глянула вниз. Снаружи перед воротцами к следам Билла присоединялись следы лап, будто он выпускал пса порезвиться. Дальше следы Билла вели в сторону от конуры и возвращались к дому. Она последовала за ними. Судя по увеличившемуся расстоянию между следами и углубившемуся давлению на носки, он побежал. Пола непроизвольно последовала его примеру и тоже пустилась бегом. И вдруг остановилась; на полпути к дому он упал. Можно представить, как скользнуло по грязи его тело; дальше отпечатки ладоней, говорящие о том, что Билл отполз на пару метров назад, прочь от дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57