Их страх за свою собственную жизнь стал еще сильнее несколько минут спустя, и причина была ясна. На палубе канонерки показалась яркая вспышка, затем раздался грохот и над головами пронесся снаряд.
Он взорвался впереди баркаса на полмили, подняв при этом большие волны. Это показывало, что старший артиллерист далеко не меткий стрелок. Впрочем, его первый выстрел мог быть только предупреждением, поэтому снаряд и упал вдалеке от них.
Ямайцы бросились к Рексу, который их нанял, и начали хором протестовать. Ониже ничего не сделали и не хотят смерти. Баркас должен остановиться, а белые обязаны сдаться. Затем парень, стоявший у штурвала, выключил двигатель.
Ричарду было ужасно их жаль, но делать было нечего. Он выхватил пистолет и, бросившись на корму, отгнал их от штурвала. Затем рекс встал за руль и вновь включил мотор.
Второй снаряд с канонерки упал в воду в четырехстах ярдах от них, но не разорвался. Армада преследователей однако, приблизилась к ним на четверть мили, благодаря тому короткому перерыву, когда временно не работал мотор баркаса. Третий снаряд пролетел над головами и упал, вспенив воду, всего лишь в сотне ярдов от правого борта.
– Правь к берегу! – закричал де Ришло Рексу. – Мы высадимся на берег и скроемся в лесах, если успеем добраться.
Когда Рекс повернул руль и баркас развернулся, упал четвертый снаряд, всего в двадцати футах позади них. Осколок снаряда упал на палубу всего в трех дюймах от ноги Саймона, другой разбил одно из стекол рубки, де Ришло и МариЛу ударной волной свалило с ног, а одного из ямайских парней сбросило за борт.
В каких бы крайних условиях они сами не находились, нельзя было допустить, чтобы бедный парень утонул, был разорван на куски акулами, которыми кишело море, или был бы подобран гаитянами и подвергнут самосуду со стороны преследователей. Выругавшись, Рекс вновь повернул руль и, развернувшись, вернулся на прежнее место. В ужасной спешке пытались они поднять тонущего негра на борт. К тому времени, когда они сделали это, канонерка и сопровождающая ее флотилия приблизились к ним еще, сократив расстояние до полумили, в то время как до ближайшего берега, до которого надеялся добраться де Ришло, было более мили.
Едва они вновь повернули к берегу, как по ним снова выпустили подряд два снаряда. Один из них пролетел мимо, зато второй, разорвавшись в воде, вызвал такие волны, что баркас чуть было не перевернулся. Едва их лодка приняла прежнее положение, а они пластом лежали на палубе, промокнув до нитки, они заметили, что морской буксир изменил свой курс, пытаясь их перехватить. Он находился к ним ближе других судов. Как только они сблизились, он открыл огонь из пулемета.
Пули вспенивали воду, весь залив наполнился грохотом. До берега оставалось всего полмили, но пулемет продолжал стрекотать, выплевывая пули, которые делали дырки и разрывали на куски деревянную обшивку баркаса. Чуть ли не в тот же самый момент остановился мотор. В него попал осколок от другого мощного взрыва, поразившего машинное отделение.
Игра была проиграна, и де Ришло прекрасно это понимал. Без мотора они были не в состоянии добраться до берега. Тут он заметил, что баркас постепенно тонет, видимо от повреждений, которые были ниже ватерлинии. Пытаться добраться до берега вплавь было глупо, потому что это означало либо попасть в пасть акулам либо позднее испытать дополнительное унижение, когда тебя вытащат из воды, так как флотилия преследователей находилась всего лишь в нескольких минутах хода от них. Выпрямившись во весь рост, он достал белый платок и стал махать им, признавая, что они сдаются.
Пять минут спустя их окружила гаитянская флотилия. На них с любопытством взирали десятки рассерженных, взбешенных лиц. С канонерской лодки в мегафон на плохом французском к ним обратился какойто мулат в синей форме с лентой и серебряной галунной вышивкой.
Он приказал хватать канат, который им бросят, и пришвартоваться к их борту.
Рубка была уже полна воды, баркас тонул но они сделали, как им приказали. С канонерки им спустили веревочную лестницу, по которой на палубу военного корабля сперва поднялись друзья де Ришло, а затем ямайские ребята.
Как только он оказался наверху, герцог сразу же на прекрасном французском языке с видом скорее победителя, нежели побежденного обратился к офицеру. Твердым тоном он заявил, что семь человек из его команды – англичане, а восьмой – американец; что правительства Великобритании и Соединенных Штатов немедленно потребуют от правительства Гаити разъяснения, по какой причине, без малейшего повода с их стороны, подвергалась опасности жизнь пассажиров баркаса, по которому велся огонь.
При таком натиске офицер просто оторопел и не сразу нашелся, что ответить. После некоторого колебания он сказал, что не знает, в чем дело. Ему только сообщили о том, что герцог со своими людьми напал на врача в больнице и на глазах у родителей силой изъял тело девушки, умершей в то утро.
– У вас есть ордер на наш арест? – выпалил герцог. Если да, покажите его мне.
Нет, признал гаитянский капитан, у него такого ордера нет, но в сложившейся ситуации он посчитал, что его обязанность заключается в том, чтобы предотвратить побег злодеев из страны.
– Прекрасно, – сказал герцог. – Вы явно действо-вали в соответствии с вашим пониманием ситуации, причем поразительно необдуманно. Мы ответим на все обвинения, которые нам предъявят, но сразу же по прибытии в порт я требую сообщить британскому и американскому консулам о том, что произошло, и попросить их встретиться с нами, чтобы мы могли не откладывая сообщить свою версию происшедшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110