Только к тому моменту он был уже мертв. Никакого криминала, ни капельки.
Он как-то сник. Его напарница похлопала его по плечу. Ровно три раза. Инспектор грустно улыбнулся.
– Семь лет в этом трижды проклятом участке и ни одного, черт возьми, ни единого пойманного убийцы. Может, я плохо работаю? Так нет же – ни одного повисшего дела. Все раскрыто и распутано… Неосторожное обращение с оружием, спонтанное самовозгорание, шаровая, так ее, молния! Теперь вот, для полноты коллекции, сердечный приступ с последующим падением и переломом шеи. Сколько у нас работает Люциг? Месяц или полтора? Впрочем, не важно – у него уже три убийцы. Все. Пиши отчет и звони в социальную, пусть приступают…
Он устало откинулся на спинку стула.
– Прошу прощения, – рискнул напомнить о себе Наткет. Полицейский поднял взгляд.
– Ты еще здесь? – Он швырнул через стол паспорт. – Не смею задерживать. Вещи получишь в регистратуре. Если что спросят, можешь так и сказать – инспектор Брине раскрыл дело, как обычно. За отсутствием состава преступления.
Наткет забрал документы и вышел.
Полицейский участок кипел как муравейник: все бегали, перекрикивались, надрывались телефонные звонки. Мимо проволокли молодого парня в наручниках. Тот вдохновенно ругался, пока тащивший его полицейский бубнил о правах. Наткет смотрел на все с холодной отрешенностью – этот мир казался бесконечно чужим и далеким, как жизнь на Марсе.
Сердечный приступ. Если бы… Умом Наткет понимал, что его вины здесь нет. Еще можно обвинять китайцев с их праздниками, таксиста, выбравшего неудачный маршрут, дорожное управление Сан-Бернардо. Но на душе было тоскливо и гадко.
Седой полицейский в регистратуре выложил на стойку конфискованные вещи: ключи, телефон, бумажник, кредитки, пачка писем Корнелия… Наткет даже не стал их разбирать – торопливо распихал по карманам и расписался в соответствующей графе.
– Кстати, вас ждут, – сказал полицейский, подмигивая и убирая бланк.
– Кто? – удивился Наткет.
Полицейский кивнул в сторону двери. За стеклянными панелями прохаживался таксист-индус. Увидев Наткета, он поднял руку и потер пальцами друг о друга.
– Он тут всем уши прожужжал, сколько вы ему должны, – сказал полицейский. – Сочувствую.
Наткет усмехнулся. По крайней мере, не придется ловить машину. Сейчас ему хотелось немного побыть одному, подумать и прийти в себя. Выпить, в конце концов… И Наткет знал, где все это взять. Книгу надо прятать в библиотеке, а искать одиночества – в толпе.
Когда он открыл дверь, таксист бросился к нему с распростертыми объятьями. С каждым шагом круглое лицо все больше расползалось в радостной улыбке.
– Наконец-то! Яиспугался, что вас и не выпустят. Ха-ха! Думал, до утра буду сидеть, дети отца не увидят. Я все посчитал, с обещанной двадцаткой получается…
Наткет достал сотенную банкноту и показал шоферу – достаточно, чтобы компенсировать все простои. Но едва тот протянул руку, Наткет убрал деньги.
– Эй! – возмутился индус. – Вы должны мне! Из-за вас у меня такой убыток…
– Мне нужно в китайский квартал. Подбросите – будем в расчете.
Челюсть таксиста отвисла чуть ли не с лязгом. Он жалобно пискнул и прыгнул, пытаясь выхватить банкноту.
– Сначала в китайский квартал, – напомнил Наткет, отводя руку. – И чем быстрее мы там будем, тем быстрее вы получите свою сотню.
Шофер проводил деньги взглядом. На темном лице отразилась сложная гамма чувств. Режиссеры «Констриктора» кусали локти, пытаясь добиться от актеров подобного выражения, а здесь – ни малейшего усилия. Именно с такой физиономией девица, которую через две минуты сожрет монстр, решает, стоит ли возвращаться за упавшей сумочкой.
– Мы же там сегодня были, – простонал таксист. – Опять, да?
– Точно, – кивнул Наткет.
Ничего не ответив, таксист зашагал к машине. Всю дорогу он молчал, включив радио на полную громкость. На станции что-то заклинило, так что пришлось три раза подряд прослушать одну и ту же песню «Queen».
– Нет, какой голос, – раздался счастливо-пьяный голос ди-джея. – Божественный! Какая музыка… Давайте еще раз послушаем…
Наткет понял, что терпеть не может Меркюри. К счастью, спустя полтора куплета машина остановилась.
На этот раз они подъехали с парадного входа. Поперек улицы стояли деревянные ворота; крыша, украшенная танцующими журавлями и головами драконов, переливалась в лучах заходящего солнца стальными оттенками лилового и алого. Граница чисто символическая – задолго до нее начиналось царство сувенирных лавочек, ресторанов морской кухни и магазинов дешевой электроники. Вывески были двуязычными, иероглифы всегда сверху. Наткет где-то слышал, что перевод не всегда соответствует реальности и ресторан «Танцующий Тигр» с легкостью может называться «Жареная рыба для идиотов» или того хуже.
Праздник растерял организованность шествия; за воротами бурлила толпа, расползаясь по узеньким улочкам. В воздухе повис запах горелого пороха, выпечки и жженого масла. Одинокий дракон еще скакал над людским морем, но вид при этом имел потерянный и жалкий, словно понял бумажной головой, что несущих его людей больше занимает поиск выпивки. Если опустить причины, цели Наткета и толпы совпадали.
– Приехали, – буркнул таксист. – Я, наконец, могу получить своиденьги?
Наткет протянул купюру в окошко в перегородке; шофер схватил ее, пока Наткет не передумал и бережно убрал в карман. Уголки губ дернулись, он все еще не мог поверить в свою удачу.
– Скарамуш, Скарамуш, – подпел он приемнику и щелкнул слоника по носу.
– Всего хорошего, – сказал Наткет, открывая дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18